Снимок, на первый взгляд, предельно лаконичный: человек на своем рабочем месте. Однако на самом деле это яркая иллюстрация к рассказу о малоизвестном, но стратегически важном преимуществе СССР над нацистской Германией и о том, как вредные привычки помогают добру побеждать зло.

Начнем с места и времени, где был сделан этот кадр. Установить их границы помогает название паровоза. ТЛ — на самом деле немецкие локомотивы BR-42, которые стали советскими трофеями на заключительном этапе Великой Отечественной войны. Сначала они использовались в районах “пленения”, а с 1952 года получили серийный префикс ТЛ (трофейный эквивалент советского паровоза Л) и были переданы на Белорусскую железную дорогу. Известно, что таких локомотивов было около 70, и все они распределились по трем депо: Молодечно, Осиповичи, Унеча.

На магистральных линиях паровозы ТЛ возили грузы до начала 60-х, так что фото, скорее всего, сделано в промежутке между 1952 и 1965 годами. Снимок найден в Осиповичах, и, может быть, найдутся старожилы, которые помогут установить личность колоритного персонажа. А может, и помнят локомотивы с характерными “ушами” в передней части парового котла.

Надежную, неприхотливую, оборудованную комфортной будкой машиниста “иномарку” наши железнодорожники любили. Но мало кто догадывался, что ее создание — запоздалая и не особенно удачная попытка исправить глупейший просчет в стратегии молниеносной войны, с которой незваные гости пришли в СССР летом 1941 года.

Очень быстро захватчики поняли, что их паровозы не в состоянии нормально работать на советских железных дорогах. Европейские локомотивы не были рассчитаны на такие длинные перегоны и низкокачественное топливо (а другого попросту не было). Так что они могли тянуть лишь относительно малотоннажные составы и очень медленно, в том числе из-за частых остановок для дозаправки водой и загрузки углем. При этом работала техника на пределе конструкционной прочности — с ожидаемыми последствиями в виде частых поломок. Срыв графиков снабжения медленно, но верно подтачивал ударную мощь армии вторжения — об этом интересно написал в своем военном дневнике начальник генштаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер. А когда наступила лютая зима 1941-42 года, проявился еще один неустранимый порок германских паровозов: хладноломкость стали, из которой они в основном и состояли. Саморазрушение подвижного состава в этот период нанесло военным перевозкам врага гораздо больше вреда, чем усилия партизан и диверсионных групп РККА.

Исправить ситуацию должны были паровозы  BR-50 — краса и гордость Рехсбана (германских железных дорог): на то время, пожалуй, самые совершенные локомотивы в мире. Их делали с применением таких технологий и материалов и с таким высоким уровнем культуры производства, какие в СССР были доступны далеко не всем авиазаводам. Естественно, каждый BR-50 стоил очень дорого, да и в эксплуатации не сильно отставал от приличного бомбардировщика. Потеря каждого суперлокомотива была настолько чувствительной, что уже в декабре 1941 года Гитлер возмущенно потребовал от своих паровозостроителей немедленно отказаться от расово-нацистского снобизма: “Никаких чудес техники, требуются простые машины, которые могут выдержать пятилетнюю эксплуатацию!”

Первый военный паровоз BR-52 (упрощенная версия BR-50) пошел в серию осенью 1942 года. Из конструкции “прародителя” удалили около 1 000 деталей, а 3 000 (из 5 000 оставшихся) упростили для удешевления производства и снижения массы. Экономия материалов получилась внушающей — 26 тонн, причем особенно впечатляет разница в расходе цветных металлов. Было почти три тонны, осталось 150 кг.

Немцам результат понравился, и через год они создали оптимальный для условий Восточного фронта  BR-42. Вот только к началу его массового производства практически вся территория СССР уже была  освобождена, а для европейских перевозок этот “кригс-локомотивен” оказался ограниченно полезным.

* * *

Самая примечательная деталь в образе железнодорожника — папироса в зубах. В наше время залихватская демонстрация табакокурения выглядит как минимум неполиткорректно, но ведь у человека, жившего в 50-60-е годы, была несколько иная ценностная ориентация.

Опять же вспомним Вторую мировую войну. Лидеры антигитлеровской коалиции были заядлыми курильщиками и этим гордились. Образ советского вождя Иосифа Сталина неотделим от трубки, набитой табаком папирос “Герцеговина Флор” (выпускаются до сих пор, только в виде сигарет с фильтром). Британский премьер-министр Уинстон Черчилль с утра до ночи дымил кубинскими сигарами “Ромео и Джульетта”, а президент США Франклин Рузвельт даже на знаменитом снимке встречи “большой тройки” в Ялте запечатлен с сигаретой “Кэмел” в левой руке.

Трое заядлых курильщиков победили в тяжелейшей борьбе со странами-агрессорами, главы которых не курили сами и пытались бороться с курением своих народов. Стоит ли удивляться, что в принципе здравые “зожные” идеи фюрера Адольфа Гитлера, дуче Бенито Муссолини, императора Хирохито и мысленно примкнувшего к ним испанского каудильо Франсиско Франко у нормальных людей долгое время вызывали, мягко говоря, глубокую антипатию. Нам ли ставить под сомнение правоту поколения победителей — даже в этом неоднозначном вопросе?