— Меня зовут Иван Акимович Пирог, — сообщил взволнованный голос в трубке редакционного телефона. — И я, наверное, единственный живой свидетель казни Пелагеи Козловской.

Мне в 1943 году было шесть лет, и долгое время думал, что увиденная в те страшные годы сцена ничего не значит. Часто же такое происходило. Но тут прочитал материал в районке, и всё встало на свои места.

В тот день мы с мамой пошли на рынок. По пути попали в толпу людей, которых на базарную площадь сгоняли немцы. Почему-то хорошо запомнились дети, которые играли там возле беседки. Вдруг собравшихся всколыхнул шепоток: “Партизанку везут!” Вскоре показалась и машина с несчастной. Женщина была в синяках, порванной одежде, а на шее висела табличка “Партизан”. Что касается флага, прибитого к спине партизанки, то его я не видел. Может, проглядел, а может, его и не было.

Патриотку спустили на землю и окружили конвоем: два “фрица” стояли по бокам и два — сзади. Повели в беседку, а присутствующим приказали смотреть. Рядом со мной стоял мужчина, который всё время отворачивался. Полицай подошел к нему и сказал, что если еще раз отвернется, то повернет ему голову так, что тот навсегда запомнит.

На шею пленницы накинули петлю. Затем из-под ног женщины выбили стул и тело закачалось в петле. Немцы оцепили место казни, поэтому каждый покидающий базарную площадь был обязан пройти мимо трупа. Спустя некоторое время каратели уехали, оставив его в беседке, которая долгое время привлекала внимание любопытных.

Я рассказывал о случившемся и до присвоения этой улице названия, и после, но только теперь понял, что все эти годы хранил важную часть истории города…