Каждая страна пишет свою историю, и это, естественно, порождает некоторые разночтения.
Но что касается Второй мировой войны (которая для нас всегда будет Великой Отечественной!), оценки ее важнейших событий, по крайней мере, не должны быть полярными. Итоги самой страшной войны ХХ века подвел Международный Нюрнбергский трибунал, осудивший нацизм как преступление перед человечеством и закрепивший результаты усилий стран Антигитлеровской коалиции по его уничтожению.
К сожалению, история этого конфликта остается предметом манипуляций. И они дают результаты, о которых поговорим на примере Франции – страны, сотрудничавшей с оккупантами с 1940 по 1944 год и ставшей в ряды держав-победительниц весной 1945-го.
В 1945 году французы оценивали роль ведущих стран Антигитлеровской коалиции в разгроме Третьего рейха достаточно объективно: СССР отдавали 57% , США – 20%, Великобритании – 12%.
Сегодня пропорция иная: США —54%, СССР —22%, Великобритания —18%.

Как произошла такая подмена очевидного на невероятное?
Российское информагентство «Новости» изучило, как детей этой страны знакомят с историей Второй мировой войны, и нашло один из ответов на этот вопрос.
Для французских школьников войну закончили американцы, а начали… Германия и СССР.
Дети узнают о Второй мировой из рассказов о возникшей тогда “угрозе фашизма и коммунизма”, т.е между этими идеологиями ставится знак равенства. Действия стран антигитлеровской коалиции характеризуются понятиями “демократия”, “либеральные ценности”, “права человека”, чем сразу задается дистанция со страшными советскими коммунистами.
Причины нападения Гитлера на Советский Союз представлены так: “Гитлер хотел получить огромные территории России. За счет этих территорий нацисты намеревались увеличить свое жизненное пространство». Иначе говоря, немцам была нужна только земля. Про политику геноцида на оккупированных территориях во французских учебниках нет ничего.
Вторжение Германии в СССР признается «самой масштабной военной операцией в истории человечества”, но рассказывается о ней так, будто бы борьба с немцами для РККА была не особо тяжелой.
Например, о Сталинградской битве говорится всего в двух абзацах. Столько же места отводится объяснению роли Красной армии в освобождении Восточной Европы.
Главные фронты Второй мировой войны, по версии французских историков, — это битва на Тихоокеанском побережье (Мидуэй, Гуадалканал), в Северной Африке (Ливия, Тунис) и только потом — Сталинградская битва.
Зато история с открытием второго фронта расписана дорого-богато: “В 1942 году Вашингтон создает Большой Альянс, в который входят все страны, сражающиеся против Германии с союзниками. Они мобилизуют для победы весь свой экономический потенциал и становятся “арсеналом демократии”, после чего победа над нацизмом – всего лишь вопрос времени.
Но самое интересное, как НЕ преподают историю французского Сопротивления! Казалось бы, проявлением массового патриотизма в борьбе с оккупантами нужно гордиться, но о нем вообще не упоминается. Наверное, из-за вот таких цифр.
По самым скромным подсчётам, на стороне нацистской Германии в той или иной роли (осведомители гестапо, различные полувоенные формирования, полиция, вермахт, СС, колониальные войска) оказалось 322 тысячи французов.
Движение французских партизан – «маки» — стало массовым только в 1943-м, когда нацисты принялись угонять молодёжь на работу в Германию,
Молодые люди бежали в леса и горы, где присоединялись к уже действующим партизанским отрядам или создавала новые. Летом 1944-го, к началу высадки союзников во Франции, численность партизан-«маки» составляла 135 тысяч человек Но из них собственно французов было около 60 тысяч, примерно как испанских республиканцев, сбежавших от режима Франко. А еще среди «маки» было 2 тысячи немецких коммунистов, 3 тысячи советских военнопленных или эмигрантов из Российской империи, какое-то количество евреев, голландцев.

60 тысяч французов- «маки» на 38 миллионов населения страны… Для сравнения: только в Беларуси партизан в 1944 году было свыше 374 тысяч при довоенном населении 9 миллионов.
Организация генерала Шарля де Голля «Свободная Франция», базировавшаяся в Лондоне, в 1940-м году насчитывала всего 7 000 человек. И только после поражений Германии под Сталинградом и на Курской дуге, когда перелом в войне стал очевиден, туда стали приходить добровольцы – летом 1943 года в «Свободной Франции» сражалось 39 000 коренных французов — в 2,5 раза меньше, чем в вермахте.
К слову, очень мало говорят французским детям и о самом Шарле де Голле – лидере и символе Сражающейся Франции. Почему? Можно предположить, за то, что он во время войны благоволил к Советскому Союзу, и только позиция руководства СССР позволила Франции оказаться среди держав-победительниц.
Но ведь современная Россия – правопреемник СССР, в том числе и в исторической памяти о Второй мировой войне. А о ней французские учителя ничего хорошего детям говорить не должны. Ну а если при этом надо забыть о величайшем французском политике ХХ века, то что поделаешь…
Ведь без этого умолчания не получится подвести учеников к самой важной мысли: раз СССР (Россия) враг, то враг моего врага (нацизм!)… мой друг!
Примерно такую же основу для ревизии итогов Второй мировой войны вкладывают в детские умы школы США, Польши, Латвии и других стран Европы.
В школах Великобритании к исторической правде сейчас (после выхода из Евросоюза) относятся с большей объективностью, но зато всячески подчеркивают, что британцы в ходе Второй мировой стали восприниматься как особый бренд. Ключевыми его характеристиками стали исключительность и непохожесть на другие нации.
А далеко ли от этого посыла до разделения человечества на высшую расу и всяких там унтерменшей?
Накануне 80-го дня Победы этот вопрос звучит грустно и тревожно…