Крупных сражений между военно-морским флотом СССР и кригсмарине Третьего рейха не было, да и быть не могло: сильнейшие соединения боевых кораблей Красного флота располагались на Черном и Балтийском морях, тогда как основные силы немцев ориентировались на действия в Атлантическом океане и Средиземном море. Основная задача черноморцев и балтийцев — уничтожение вражеских транспортов, проведение десантных операций и поддержка операций сухопутных войск.

Главным врагом советских моряков здесь являлась авиация: 80% потерь боевых судов Черноморского флота и примерно половина Балтийского — “заслуга” бомбардировщиков люфтваффе.

Северный флот СССР до войны считался второстепенным и был самым слабым. Однако именно ему пришлось взять на себя выполнение одной из важнейших стратегических задач: охрану коммуникаций в Северной Атлантике и Северном Ледовитом океанах, по которым доставлялось четверть ленд-лизовских грузов, и уничтожение вражеских транспортов, перевозивших железную руду из портов Норвегии в Германию. Советский флот внес свой вклад в победу, однако на фоне грандиозных сухопутных битв его победы и поражения выглядят скромно, а многие удивительные, героические и печальные эпизоды борьбы моряков сегодня почти забыты.

“Иосиф Сталин” на минном поле

После окончания советско-финской войны 1940 года СССР создал на финском полуострове Ханко военно-морскую базу, расположение которой позволяло надежно закрыть всю восточную часть Балтики от проникновения вражеских судов. Именно по этой причине она стала одной из основных целей для немецкого флота и авиации. При этом финны 25 июня присоединились к немцам — вступили в войну в ответ на бомбардировку советскими ВВС их крупных городов.

База была хорошо подготовлена для обороны, поэтому отражала многочисленные атаки с суши, моря и воздуха до поздней осени 1941 года. К этому времени оборона Финского залива стала нецелесообразной, и Ставка Верховного Главнокомандования отдала приказ базу эвакуировать. С 26 ноября по 2 декабря с полуострова было вывезено около 25 тысяч бойцов и командиров, но спаслись далеко не все. Последний транспорт, на котором находилось от 5,5 до 7 тысяч человек, в порт назначения так и не пришел. Обстоятельства его гибели были засекречены на 48 лет…

Новейший грузопассажирский турбоэлектроход “Иосиф Сталин” был гордостью советского пассажирского флота. С началом войны от стал военным транспортом, и эвакуация Ханко стала его первым заданием.

Переполненный сверх всякой меры — в трехместные каюты набивалось по 40 человек — корабль уходил с базы в составе последнего конвоя в ночь со 2 на 3 декабря. При проходе сквозь минное поле “Сталин” не вписался в изгиб протраленного прохода и поочередно напоролся на 4 мины. Сперва потерял ход, потом ему оторвало корму и нос. Корабли сопровождения смогли снять около 1.700 человек и ушли, оставив на транспорте как минимум 2,5 тысячи еще живых пассажиров и 108 человек экипажа.

Несмотря на тяжелейшие повреждения, корабль сохранял плавучесть и дрейфовал в сторону финского берега, вскоре попав в зону действия вражеской артиллерии. По судну финны огонь не вели, но проводить дальнейшую эвакуацию “под носом” у дальнобойной береговой батареи противника было невозможно. Чтобы корабль, носящий имя советского лидера, не достался врагу, приняли решение добить его торпедной атакой. Однако полученный торпедными катерами приказ не был выполнен. Официально — из-за технических проблем и плохой погоды, однако по флоту упорно ходили слухи, что экипажи просто отказались топить своих…

Уцелевших в катастрофе солдат и моряков 5 декабря спасли немцы. Хотя слово “спасение” тут не очень уместно: всех ожидали лагеря для пленных, и вернуться домой смогли лишь единицы. На Родине их не ждали. Некоторых репатриантов, в том числе капитана “Иосифа Сталина” Николая Степанова, немедленно расстреляли, а большинство отправилось в концлагеря — уже советские…

Самый дальний “дранг нах остен”

В июле-августе 1942 года движение союзных конвоев в СССР через Северную Атлантику прервалось. Причина — полный разгром каравана PQ-17, вызванный ошибочными действиями британского Адмиралтейства. Пользуясь затишьем, командование кригсмарине решило перерезать еще одну из важных траспортных артерий — Северный морской путь.

Ключевую роль в операции “Вундерланд” (Страна чудес) должны были сыграть “Адмирал фон Шеер” и “Лютцов” — тяжелые крейсера, специально предназначенные для охоты на транспортные суда. Однако незадолго до начала операции “Лютцов” сел на мель, и план вторжения в советскую Арктику пришлось срочно перерабатывать. Откладывать ее начало немцы не считали возможным: по данным разведки, в это время по Северному пути двигался крупный конвой из транспортов и разоруженных — для меньшей осадки — эсминцев. Устроив засаду в узком проливе около архипелага Новая Земля, можно было уничтожить все советские суда.

Спешка в подготовке и недостаточное знание условий навигации в океане поставили капитана рейдера Вильгельма Меендсен-Болькена в довольно сложное положение. Корабль без приключений вошел в Карское море, однако там его везение кончилось. Единственный самолет-разведчик нашел конвой, но неправильно определил его курс, а при повторном вылете разбился. Пытаясь догнать ускользающий караван, “Шеер” попал в ледовую ловушку и чудом выбрался на чистую воду. Без воздушной разведки рейдерская операция теряла смысл, и Меендсен-Болькен решил возвращаться.

25 августа 1942 года около острова Белуха “Шеер” наткнулся на советский ледокол “Сибиряков”, команда которого не подозревала о присутствии вражеского боевого судна. Радист ледокола немедленно начал передачу в эфир о странном корабле, а немцы в ответ открыли огонь. “Сибиряков” погиб очень быстро, однако его предупреждение помогло спасти от разгрома стратегически важный порт Диксон.

“Адмирал Шеер” приблизился к нему через сутки после боя с “Сибиряковым” — как раз к моменту, когда его немногочисленные защитники закончили установку двух 152-миллиметровых орудий, спешно снятых со стоящих у причала транспортов.

Первоначально Меендсен-Болькен планировал высадить десант, но даже не особенно точная пальба с берега вынудила его ограничиться обстрелом портовых сооружений. Капитан рейдера не был трусом, но хорошо знал, что в похожих условиях норвежские артиллеристы утопили новейший крейсер “Блюхер”, и на рожон лезть не хотел.

Через несколько часов “Шеер” двинулся на запад, и уже через 2 дня все нанесенные им повреждения были устранены.

Из команды “Сибирякова” немцы спасли 22 человека. Еще один выживший — кочегар Петр Вавилов — чудом добрался до острова Белуха и прожил на нем в одиночестве 36 дней.

“Шведский лепет”

Зимой победного года немцы проводили массовую эвакуацию войск и гражданского населения из Восточной Пруссии. Подводные лодки Балтийского флота всеми силами пытались помешать перевозкам, но это была очень трудная задача: все свои фарватеры немцы окружили минными полями.

Тем не менее, 30 января подлодка “С-13” под командованием Александра Маринеско прошла через заграждения и потопила немецкое судно “Вильгельм Густлов”.

В советской историографии результат этой атаки описывался впечатляюще: “…на судне находилось свыше 7 тысяч фашистов: солдат, офицеров и высокопоставленных представителей нацистской элиты, в том числе свыше трех тысяч обученных подводников — примерно семьдесят экипажей для новых подлодок гитлеровского флота”. Не менее эффектно представлялся и психологический результат гибели суперлайнера: в Германии наступил трехдневный траур, а Гитлер объявил капитана-подводника своим личным врагом.

На самом деле все было не так красиво. Примерно 5 тысяч пассажиров “Густлова” составляли женщины и дети — из них погибло 95%. Готовых к службе подводников на корабле не было вовсе, а основные военные потери пришлись на девушек из вспомогательных частей вермахта. Да и Гитлер отнесся к потоплению корабля вполне спокойно — в последние месяцы войны у него были проблемы и посерьезнее.

Откуда же взялась информация о “семи тысячах отборных фашистов”? Эту цифру озвучила шведская газета “Афтонбладет” от 2 февраля 1945 года. С какой целью была запущена “газетная утка” неизвестно, но СССР ее опровергать не стал. Хотя о том, кто на самом деле погиб на “Густлове”, командование Балтфлота, вероятно, узнало быстро. Косвенное подтверждение тому — награждение капитана Маринеско лишь орденом Ленина (за потопление крупных кораблей подводников обычно представляли к званию Герой Советского Союза) и увольнение его в запас при первом же удобном случае. Никаких законов ведения войны на море Маринеско не нарушал, но ведь неполиткорректно делать героя из человека, на чьих руках смерть тысяч беззащитных женщин и детей…