Вторая мировая война велась не между отдельными странами — за достижение геополитических целей боролись две коалиции. Причем главной особен-ностью обоих противостоящих военных блоков был их вынужденный характер.

Перед “Объединенными нациями” — СССР, США, Англией и Китаем, к которым присоединилось еще около 50 государств, — стояла одна задача: дать отпор опасному агрессору. Ради собственного выживания компаньоны согласились на время войны забыть об острейших экономических и идеологических противоречиях.

У создателей “Тройственного пакта о разграничении сфер влияния при установлении нового порядка” — такое название получил союз нацистской Германии, фашистской Италии, милитаристской Японии и примкнувших к ним стран-сателлитов — такой общности интересов не было. Каждый участник передела мира стремился достичь собственных целей, не слишком заботясь об интересах партнеров.

Даже ближайшие партнеры по “Тройственному пакту” — Италия и Германия — находили понимание с большим трудом. Одна из причин — серьезные идеологические расхождения. Итальянский фашизм и германский национал-социализм имели только внешнее сходство, но сильно различались по сути: нацисты видели перспективу своего развития в отмирании государства и укреплении нации через “расовую чистоту”, тогда как фашисты, наоборот, стремились к созданию многонационального “абсолютного государства” наподобие Римской империи. Кроме того, главы обоих режимов испытывали взаимную неприязнь.

Муссолини характеризовал Гитлера вполне объективно: “Этот Гитлер — существо свирепое и жестокое. Он заставляет вспомнить Аттилу. Германия так и осталась со времен Тацита страной варваров. Она — извечный враг Рима”.

Фюрер, в свою очередь, не доверял дуче и подозревал его в двойной игре: “То, что известно Муссолини — известно в Лондоне”.

Но при этом оба диктатора одинаково сильно стремились к территориальной экспансии и ненавидели коммунизм. Этого оказалось достаточно, чтобы терпеть друг дружку и даже действовать согласованно. Хотя… Именно из-за совершенно неожиданного для Гитлера нападения Италии на Грецию вторжение в СССР было перенесено на более поздний срок. Операция, которую дуче считал “легкой прогулкой”, очень  быстро превратилась в кровавую баню для итальянских войск. Немцы были вынуждены весной 1941 года перебросить значительные силы на Балканы. Не столько, чтобы уберечь своего стратегического партнера от унизительного разгрома, а скорее, чтобы помешать британскому экспедиционному корпусу “зацепиться” за Балканский полуостров. Фюрер в конце войны часто вспоминал греческую кампанию и считал, что только связанная с ней задержка не позволила вермахту пол- ностью разгромить Красную Армию.

В Финляндии партнерство с Третьим рейхом считалось выбором меньшего из зол. После Зимней войны 1939-1940 года и связанных с ней территориальных потерь даже “юдоед” Гитлер казался менее опасным, чем “экспортер коммунизма” Сталин. Финны согласились на участие в нападении на СССР только для сохранения суверенитета, потому, быстро вернув собственные земли, перешли к обороне. Когда война повернулась вспять, фин-ское государство с легкостью переметнулось на сторону Антигитлеровской коалиции, создав вчерашнему союзнику много проблем.

Нападение Гитлера на Югославию привело к созданию в 1941 году Хорватии – марионеточного государства под немецко-итальянским протекторатом. Его глава Анте Павелич создал авторитарный режим, опорой которого стало движение усташей.

Они и хорватская армия использовались преимущественно для борьбы с партизанами, большинство которых были этническими сербами. Так, в Югославии началась настоящая гражданская война, причем Павелич мог ее вести только при все возрастающей под-держке итальянских и немецких войск. Получается, что Хорватия только оттягивала ресурсы, крайне необходимые на других театрах военных действий, ослабляла тем самым ударную мощь Тройственного пакта.

Болгария вошла в союз с Германией на условиях передачи ей земель Южной Добруджи, Фракии и Македонии. От активного участия в дальнейших захватнических авантюрах и требований рейха о введении антиеврейских законов болгар-ский царь Борис III уворачивался с невероятной ловкостью. Монарх, правда, объявил войну Англии и США, но это была всего лишь дипломатическая формальность: болгарские войска за пределы страны не посылались, а войска союзников были далеко. С СССР же Болгария — единственный участник Тройственного пакта — сохраняла дружественные отношения до конца войны.

После раздела Чехо-словакии словацкие сепаратисты и судетские немцы создали “независимую” Словакию. Президентом государства-лимитрофа стал пастор Йозеф Тисо — убежденный фашист и антисемит. Правительство Тисо безоговорочно поддерживало Германию во время войны, но от участия в боях ее небольшой и плохо вооруженной армии агрессору было больше вреда, чем пользы. Словаки массово дезертировали с восточного фронта, а в тылу войска даже приняли участие в национальном восстании, на подавление которого пришлось отправить сильный контингент ваффен-СС.

Отношения Венгрии и Румынии после Первой мировой войны были крайне скверными, поскольку по Трианонскому договору большая часть аннексированных у Венгрии земель досталась Румынии. То, что Германия убедила эти страны решить свой спор за счет захвата части территории СССР, можно было считать важнейшим успехом нацистской дипломатии. Венгерская и румынская армии были достаточно сильными, к тому же в Румынии находилось единственное доступное рейху месторождение  нефти.

Правда, в дальнейшем немцам приходилось внимательно следить, чтобы союзники не начали выяснять отношения между собой.

Для убежденных национал-социалистов Япония всегда оставались расово-ущербной державой. Что касается японских националистов, то в их планах освобождения  Восточной Азии от ига “белого человека” немецкие и итальянские союзники считались противоестественными, но временно выгодными партнерами. Не удивительно, что германо-японские отношения отличались бедностью содержания, зато очень громкой пропагандой.

Никакой координации действий между Германией и Японией не было, к тому же только жесткая позиция рейха помешала восточным партнерам захватить остров Мадагаскар и развернуть антибританское партизанское движение в Индии.

* * *

Единственной силой, у которой с Третьим рейхом отсутствовали противоречия, были радикальные ближневосточные мусульмане во главе с великим муфтием Иерусалима Амином эль-Хусейни. Популярный на Ближнем Востоке политик и харизматичный религиозный вождь видел в Германии друга, который поможет “правоверным” изгнать из арабского мира Великобританию.

Симпатия была взаимной и искренней. “Мы вообще имеем несчастье принадлежать к ошибочной религии… Мусульманская религия была бы для нас более подходящей, чем христианство с его терпимостью”, — это прямая речь Адольфа Гитлера. Фюреру принадлежит и формулировка черт глубинного сродства между нацизмом и сторонниками исламского джихада: главный враг — еврей, а у врага нет человеческих черт. Этим сказано все…

Хадж Амин находился в контакте с нацистами с 1936 года, а осенью сорок первого побывал в Берлине, где его тепло принял Адольф Гитлер.

Переписка муфтия с фюрером и сохранившиеся протоколы их бесед не оставляют сомнения в том, что исламистский лидер был не просто пособником, а одним из главных инициаторов гитлеровского геноцида. К моменту берлинской встречи в “активе” Эль-Хусейни уже числилась организация прогерман-ского восстания и еврейских погромов в Ираке (июнь 1941 года).

Он вербовал людей, которых немцы забрасывали в тыл англичан в качестве диверсантов, помог сформировать две эсэсовские дивизии из югославских мусульман, сделал все, чтобы облегчить немцам вторжение в Тунис и Ливию. Агенты муфтия за 48 часов предупредили штаб вермахта о готовящейся высадке союзников в Северной Африке.

Наконец, доподлинно зная, в чем заключается “окончательность” решения еврейского вопроса, хадж Амин приложил максимум усилий, чтобы ни одна из потенциальных жертв нацизма не смогла переправиться на Ближний Восток. В 1943 году он лично обратился к рейхсминистру ино-странных дел Риббентропу, требуя предотвратить эмиграцию 4.000 еврей-ских детей из Болгарии в Палестину.

За свой “вклад” в холокост хадж Амин должен был отвечать перед Нюрнбергским трибуналом, но Франция, которая была вынуждена уйти из Сирии и Ливана под нажимом Великобритании, из вредности “припрятала” одного из злейших врагов англичан, а позднее переправила его в Палестину. Там великий муфтий еще долго продолжал “свою борьбу”.

Впрочем, укрепляли связи с нацистами многие арабские вожди. Это соответствовало их политическим интересам, поскольку немцы оказывали друзьям-мусульманам щедрую материальную и идеологическую под-  держку.

Неприятно, но факт: именно Третий рейх стал катализатором национально-освободительного движения, которое вскоре после окончания Второй мировой войны разрушило и Британскую империю, и колониальную систему в целом.

И еще о неприятном. “Религиозно-просветительская” деятельность активно велась эмисарами Эль-Хусейни и на оккупированных территориях СССР. Сталин очень хорошо понимал, какую угрозу советскому строю несет нацизм-исламизм, и требовал уничтожить его ростки самыми зверскими методами. Депортация чеченцев и крым-ских татар — народов, которые оказались наиболее восприимчивыми к идеям великого муфтия — одно из наиболее болезненных тому подтверждений.