Незадолго до 22 июня военный советник Гитлера генерал Йодль официально заявил: “На нынешнем этапе генеральный штаб менее всего нуждается в информации о доктрине, состоянии вооружения Красной Армии в целом. Задачи разведки — внимательно следить за изменениями, происходящими в войсках противника на глубину пограничной зоны”.

Таким образом, абвер был отстранен от ведения стратегической разведки на территории СССР. Сбор сведений в глубоком тылу Союза возложили на Главное управление имперской безопасности (внешней разведкой в этой структуре СС занимался 6-й отдел), но поскольку “начальство” интереса к собираемым данным не проявляло, разведчики-эсэсовцы особо не напрягались.

Немецкое военно-политическое руководство убедилось в своей недальновидности после разгрома под Москвой — переброска свежих дивизий с Дальнего Востока в ноябре-декабре 1941 года стала для него полной неожиданностью. Глава абвера адмирал Вильгельм Канарис и руководитель 6-го отдела ГУИБ Вальтер Шелленберг получили приказ немедленно наверстать упущенное.

15 февраля 1942 года был принят план “Цеппелин” — программа массовой вербовки советских военнопленных и подготовки из них агентов по ускоренной программе — и создана одноименная межведомственная организация. Руководители “Цеппелина” прекрасно понимали, что большая часть наспех подготовленных шпионов-диверсантов не сможет или не захочет выполнить опасное задание, но надеялись компенсировать низкое качество “человеческого материала” его огромным количеством — к концу 1942 года в разведшколах “Цеппелина” обучалось одновременно 10 тысяч человек!

Зимой 1942 года советская разведка установила, что вермахт намерен наступать на южном направлении, а подготовка к повторному походу на Москву — блеф. Однако Сталин доказательствам не поверил. В итоге немцы дошли до Кавказа и чуть не взяли Сталинград…

Советский диктатор никогда публично не признавал своих ошибок, но всегда делал из них правильные выводы. Поэтому органы разведки еще более усилили, а органы контрразведки прошли  серьезную реорганизацию и превратились в Главное управление контрразведки “Смерш”. Сокращенно — от “смерть шпионам”.

Тот год — время наиболее жесткого противостояния советской и немецкой разведслужб, а главными аренами этой борьбы стали Курская дуга и Тегеран — две точки на геополитической карте, где, собственно, и решалась судьба войны.

В своих мемуарах маршалы Георгий Жуков и Александр Василевский вспоминали, что уже к середине мая Ставка верховного главнокомандования имела достаточно сведений, чтобы просчитать планы летнего наступления немцев. Была известна численность, боевой состав, направления главных ударов на конкретных участках фронта. Очень важными оказались и сведения о новой технике, которая, по замыслу немецких стратегов, должна была проявить подавляющее превосходство на поле боя. В первую очередь речь шла о новых бронированных машинах — танке “Пантера” и истребителе танков “Фердинанд”.

Чтобы скрыть подготовку к обороне и дальнейшему контрнаступлению советских войск, “Смерш” начал одну из крупнейших контрразведывательных акций — радиоигру “Загадка”. Ее цель — нейтрализация действий “Цеппелина” в районе Курского выступа.

Это была очень трудная задача. За полгода за линию фронта было заброшено около 40 тысяч немецких агентов. Противник всеми силами пытался дезорганизовать тыл Красной Армии, добыть накануне решающих боев на Курской дуге максимум информации о советских войсках, ликвидировать высокопоставленных военачальников. Контрразведчики Центрального фронта в июне и июле обезвредили 15 вражеских групп, подготовленных для уничтожения командующего фронтом Константина Рокоссовского.

Другим приоритетом для активных действий диверсантов были построенные для переброски войск железнодорожные линии — враг пытался организовать на них “рельсовую войну”.

Начальник Управления НКГБ по Курской области подполковник Виктор Аленцев, в обязанности которого входило обеспечение безопасности в прифронтовой полосе накануне и в ходе главного сражения 1943 года, об итогах весенне-летнего противостояния разведок писал так: “Несмотря на колоссальное передвижение наших войск вражеской разведке не удалось совершить не только какого-либо диверсионного или иного серьезного подрывного акта, но и собрать сколь-нибудь важной разведывательной информации”.

Причин у провала немецких спецслужб хватало, но упомянуть стоит о главных: при подготовке агентуры в рамках плана “Цеппелин” не особо тщательно проверялись завербованные пленные и грубо нарушались правила конспирации. Курсантов разведшкол обучали в группах, проживали они в одной казарме по нескольку месяцев, а вручаемые выпускникам фальшивые документы нередко имели хорошо заметные изъяны. К тому же многие пленные немедленно после переправы через линию фронта являлись с повинной и охотно помогали органам “Смерш”. Таким образом, советская контрразведка довольно быстро выработала действенную методику борьбы с вражеской агентурой.

Каждого разоблаченного или сдавшегося агента опрашивали о его “сокурсниках”, по крупицам собирая информацию личного плана. Через какое-то время собранные сведения позволяли “вычислить” места, где может появиться тот или иной агент, и определить тип задания, которое он должен выполнить. Через “заочное знакомство” удалось нейтрализовать не одну сотню вражеских разведчиков и диверсантов.

Не менее эффективно применялся и справочник, созданный на основе изучения поддельных наград, паспортов, партбилетов, наградных бланков и других документов, изъятых у задержанных или убитых агентов. Все несоответствия — разный шрифт, иная плотность бумаги, оттенок эмали на ордене и т.д. — подробно описывались, так что для проверки подлинности предмета достаточно было открыть справочник на нужной странице. А иногда и он нужен не был: немцы довольно долго использовали для фальшивых документов никелированные скобы, тогда как в оригиналах крепеж был из легко ржавеющей проволоки. Отсутствие характерных рыжих потеков на развороте потрепанных удостоверений выдавало шпиона “с головой”.

О Тегеранской конференции немецкая разведка узнала в сентябре 1943 года, расшифровав американский военно-морской код. В Москву об утечке информации, а также о плане ликвидации Сталина и Черчилля (операция “Длинный прыжок”) своевременно сообщил легендарный разведчик Николай Кузнецов, действовавший в Ровно, где располагался рейхскомиссариат “Украина”.

Советская разведка поставила в известность английских коллег из МИ-6, и спецслужбы начали действовать совместно. Тем не менее, основная заслуга в ликвидации угрозы для “Большой тройки” принадлежит советским разведчикам. Именно они смогли в короткие сроки “вычислить” и взять под контроль ключевых агентов, готовивших “плацдарм” для группы коммандос во главе с главным диверсантом Третьего рейха Отто Скорцени.

За несколько дней до начала конференции было захвачено более 400 немецких агентов, и выброску головорезов Скорцени пришлось срочно отменять…