“В известном смысле он для Германии сегодня важнее, чем Гитлер, Гиммлер, Геринг, Геббельс… Как-то так получилось, что все они стали работать на подхвате у этого человека, который обеспечивает работу гигантского двигателя и выжимает из него максимум возможного”, — так писала английская газета “Обсервер” о рейхсминистре вооружений Третьего рейха Альберте Шпеере весной 1944 года.

“Если бы я заблаговременно узнал о достигнутых им успехах, то послал бы весь 8-й воздушный флот (более 2000 тяжелых бомбардировщиков) вбомбить его в землю”, — так говорил о нем же летом сорок пятого командующий американской стратегической авиацией генерал Андерсон.

“Если бы у Гитлера были друзья — я был бы его другом”, — так говорил Альберт Шпеер о себе.

На Нюрнбергском процессе только бывший любимец фюрера и второй по уровню полномочий руководитель Третьего рейха стал единственным подсудимым, который полностью признал свою вину, он сказал, что нижестоящие инстанции обязаны исполнять поступающие сверху приказы, но даже в таком случае это не избавляет их от ответственности.

Выйдя на свободу после 20-летнего заключения в тюрьме Шпандау, Шпеер написал несколько биографических книг-бестселлеров, стал популярной медийной персоной и закончил свою жизнь как настоящий мачо — в 76-летнем возрасте умер во время свидания с любовницей.

Этот человек вошел в историю как “единственный нацист, попросивший прощения”. Прощать его не обязательно, а вот понять необходимо. Потому что судьба Шпеера очень выпукло и жестко отражает судьбу всех немцев — умного и деловитого народа, выбравшего себе не того вождя.

В числе главных причин, по которым Германия не могла выиграть Вторую мировую войну, являлись врожденные ограничения ее экономики — сильнейшая зависимость от импорта металлов, острейший дефицит нефти и недостаток трудовых ресурсов. Военное и политическое руководство это понимало, поэтому свои захватнические планы строило на проведении “молниеносных войн” — коротких мощных ударов с продолжительными паузами для накопления сил. Но такие действия были эффективными, когда применялись против слабого или не готового к сражению противника. Если жертва выдерживала первый удар, вермахт тут же начинал испытывать нехватку оружия, боеприпасов, запчастей, обмундирования…

Однако потенциал военной промышленности Германии и оккупированных стран даже после поражения под Москвой использовался далеко не в полную силу. Случайно или нет, но именно в феврале 1942 года при довольно странных обстоятельствах погиб рейхсминистр вооружений и боеприпасов Фритц Тодт, и Гитлер немедленно назначил на вакантное место своего придворного архитектора — Альберта Шпеера.

Для самого Шпеера такой взлет стал полной неожиданностью: он совершенно не стремился заниматься чем-то еще, кроме строительства, и согласился на новую   должность только после получения письменного приказа. А вот для Гитлера было обычным делом ставить на ответственные посты дилетантов и ожидать, что они найдут нестандартные пути решения проблем, перед которыми спасовали профессионалы. В целом такой принцип отбора руководящих кадров вел в тупик, но иногда давал удивительные результаты.

Благодаря уникальному сочетанию организационных способностей нового рейхсминистра, его дальновидности, нестандартности мышления, близости к нацистскому диктатору, таланту придворного интригана, феноменальному “нюху” в поисках перспективных технических идей и методов производства германский ВПК в последние три года войны в значительной степени нейтрализовал свои врожденные “пороки” и развивался невероятно быстрыми темпами.

В 1940 году было выпущено 1.803 танка и САУ, а в 1944 — начале следующего (несмотря на уничтожение значительной части производственных мощностей англо-американской авиацией и потери основных источников стратегического сырья) — 23.478, причем технологически и технически несопоставимо более сложных.

Кроме наращивания выпуска и совершенствования традиционных вооружений, Шпеер сделал все возможное для насыщения вермахта оборудованием, не имевшим аналогов у армий стран антигитлеровской коалиции. Спектр инноваций, доведенных с подачи  рейхсминистра до массового производства, угрожающе велик: реактивные самолеты различного назначения, инфракрасные прицелы, управляемые бомбы, самонаводящиеся торпеды, зенитные, крылатые и баллистические ракеты, подводные лодки, выполненные по СТЕЛС-технологии и невидимые на экранах радаров. Нельзя забывать и о первом в мире автомате “Штурмгевер-43” — революционном виде стрелкового оружия, концепция которого легла в основу прославленного советского автомата “АК” — “Калашников” и не менее эпичной американской автоматической винтовки “М-16”.

Принято считать, что незаменимых людей нет, но, по мнению многих исследователей экономики воюющих держав, только благодаря личным качествам рейхсминистра Шпеера Германия смогла продержаться до мая сорок пятого, а не капитулировала годом ранее.

При всей эффективности усилий “во славу” национал-социалистического государства, его нельзя считать фанатичным нацистом. Это был всего лишь честолюбивый управленец, который делал профессиональную карьеру, опираясь на собственные таланты и не слишком задумываясь о правоте дела, которому служит.

Он выступал против использования рабского труда в германской военной промышленности, предлагая заменить призванных в армию рабочих женщинами. Однако это предложение для вождей Третьего рейха оказалось идейно-неприемлемым: арийской женщине надлежало образцово вести домашнее хозяйство, рожать и воспитывать здоровых потомков. Против такого аргумента Шпееру, который сам имел шестерых детей, крыть было нечем.

Рейхсминистр протестовал против истребления евреев, в которых видел, в первую очередь, недостающие рейху рабочие руки. Но ему было указано не лезть в сферу полномочий рейхсфюрера СС Гиммлера, и он старательно делал вид, что не знает о холокосте.

Общепризнано, что Шпеер был наиболее порядочным человеком из окружения фюрера. Возможно, по этой причине весной 1945 года он открыто саботировал приказы Гитлера об уничтожении германских городов, транспортной и энергетической инфраструктуры страны.

На посту рейхсминистра он совершил лишь одну серьезную ошибку — выбрал в качестве оружия, способного совершить чудо (“оружия возмездия” — как называла его нацистская пропаганда) баллистическую ракету “Фау-2”, а не атомную бомбу.

Оба проекта были слишком дорогостоящими, и перенапряженная германская экономика могла реализовать только один из них. Перспективы успеха были более очевидными у ракетчиков, и Шпеер решил, что лучше иметь синицу в руках.

…В последний год войны подземные заводы выпускали до 900 ракет “Фау-2” ежемесячно. Страшно подумать, что было бы с нашим миром, окажи Шпеер такую же энергичную поддержку нацистским физикам-ядерщикам…