Лето и осень 1942 года можно считать критическим периодом Великой Отечественной. Истощенная в неудачных зимне-весенних сражениях Красная Армия была вынуждена снова уступить стратегическую инициативу врагу. Немцы же, чьи потери все еще оставались на приемлемом уровне, в значительной степени восстановили свои потрепанные силы вторжения, однако и они могли наступать не по всему фронту — на прошлогодний блиц-криг уже не было ресурсов. Германский генералитет хорошо понимал, что единственная возможность победить непредсказуемых и упорных “Иванов” — нанести им наибольший возможный урон в максимально короткое время. В принципе, эта цель была достигнута: в ходе летне-осенней кампании Красная Армия понесла огромные потери: убитыми и искалеченными — 2.064.100 человек, ранеными и больными — 2.258.500; танков — 10.300, орудий и минометов — около 40.000, самолетов — более 7.000…

Тем не менее, советские бойцы и командиры выдержали и этот удар. Хотя для поддержания  боеспособности частей в целом и каждого военнослужащего в отдельности военно-политическое руководство страны было вынуждено пойти на самые жесткие меры.

28 июля 1942 года Сталин подписал приказ № 227. Это был очень необычный документ как по тону — в нем было откровенно сказано, насколько близок к военному поражению Советский Союз и насколько низок авторитет РККА, так и по требованиям, предъявляемым к армии. Здесь прямо говорилось, что “не хватает порядка, дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если хотим спасти положение и отстоять Родину”.

Устанавливать дисциплину планировалось категорическим запретом покидать занимаемые позиции без приказа вышестоящего командира, расстрелами паникеров и трусов, а также введением двух новых дисциплинарных структур: штрафных батальонов для офицеров и штрафных рот для рядовых, сержантов и старшин.

Этот приказ был прочитан во всех частях РККА, однако гриф “секретно” сохранялся на нем до распада Советского Союза, так что в открытой печати текст “Ни шагу назад” появился относительно недавно. Впоследствии появилось несколько серьезных исследований “штрафной” страницы военной истории, был опубликован ряд откровенных мемуаров, и сегодня о роли и месте штрафников в событиях Великой Отечественной можно судить более-менее объективно.

Свою систему “принуждения к героизму” Сталин скопировал с немецкой, хотя — надо отдать должное советскому диктатору — она получилась более гуманной.

Штрафные подразделения вермахта делились на две группы, имеющие числовые индексы, начинающиеся с “900” и “500”. “Девятисотые” — сюда направлялись политически неблагонадежные и выказывающие пораженческие настроения военнослужащие — были армейскими концлагерями и имели неофициальное название “команда вознесения”, потому что выжить в них было совершенно невозможно. В “пятисотые” отправляли за менее опасные с точки зрения нацизма проступки, но срок пребывания в них обычно назначался до конца войны.

Советские штрафбаты и роты были сходны с “пятисотыми” командами вермахта, но имели ряд важных отличий. Попадали в них не только прямые нарушители приказа № 227, но и ряд других категорий. Чаще всего это были “окруженцы”, которые сумели вырваться из “котлов” и выйти к своим войскам; военнослужащие, которые утратили боевые и секретные документы; командиры и начальники, виновные в “преступно-беспечной организации службы боевого охранения и разведки”; лица, отказывавшиеся в силу своих верований брать в руки оружие; разносчики слухов и пособники “вражеской пропаганде”; военнослужащие, осужденные за изнасилование; гражданские заключенные (уголовники, пожелавшие попасть на фронт), мошенники и расхитители военного имущества, допустившие халатность работники оборонных предприятий; симулянты и членовредители.

Конечно, становились штрафниками и случайные, по сути, люди — у кого были конфликты с командирами, дуэлянты (на фронте случалось и такое!), радисты, из любопытства прослушавшие германское радио. Известен случай, когда штрафной статус получила крупная кавалерийская часть, потерявшая боевое знамя на марше.

За время войны через штрафные подразделения прошли 427.910 человек. Точное количество таких частей неизвестно, однако многие исследователи согласны, что всего было сформировано не менее 38 штрафных батальонов и 516 штрафных рот. В основном это были стрелковые части, хотя существовали авиационные, военно-морские и танковые подразделения. Срок службы в штрафных ротах устанавливался для всех одинаково: 6 месяцев, а пребывание в штрафбате колебалось от 1 до 3 месяцев.

Штрафники должны были обеспечиваться по общевойсковым нормам, но в реальности их часто снабжали лучше. Причина? Такие части находились под неусыпным надзором НКВД, поэтому интенданты старались обеспечивать их в первую очередь — как говорится, от “греха подальше”.

Штрафбаты состояли только из офицеров, звания которых приостанавливались до отбытия наказания, и поэтому фактически являлись элитными частями, способными успешно выполнять крайне сложные задачи. Штрафные подразделения обычно использовали для наступательных действий, причем на самых опасных направлениях (форсирование водных преград, захват плацдармов, рейды по тылам врага), поэтому потери в них были примерно в 3-5 раз выше, чем в обычных частях. Однако боевой дух штрафников всегда был на высоком уровне, поскольку освободиться досрочно было возможно, получив ранение — это называлось “искупить вину кровью” — или совершив геройский поступок.

Подвиги штрафников, как правило, отмечались медалью “За отвагу” или орденом Славы. Вторую награду временно разжалованные офицеры получать не хотели, поскольку “Слава” по статусу была солдатским орденом и ее наличие у офицера означало, что тот отбывал срок в штрафбате.

Среди штрафников встречалось немало ярких личностей, которые по разным причинам не вписывались в “систему” и не имели моральной гибкости, чтобы “колебаться с линией партии”. Обычно это были харизматичные люди, вроде аса-хулигана Ивана Федорова, получившего за войну более 100 орденов и медалей, но ставшего Героем Советского Союза только с третьего представления и лишь по протекции авиаконструктора Семена Лавочкина.

А вот политические преступники, репрессированные за “антисоветскую деятельность”, получали разрешение на перевод из советских концлагерей в штрафные подразделения крайне редко. Один из таких “счастливчиков” —Владимир Карпов, попавший в штрафную роту в конце 1942 года. За совершенные подвиги он также получил Золотую звезду Героя, а после войны стал одним из видных деятелей советской разведки, известным литературным и общественным деятелем.