Итог многолетней поисковой работы — раскрыта одна из тайн истории нашей малой родины

Когда речь заходит о событиях Великой Отечественной войны, то иногда можно услышать от обывателя: “Да хватит уже! Что еще можно нового узнать? Всё давно изучено и исследовано”. На самом же деле пытливый историк или краевед и сегодня может “раскопать” сведения, о которых многие люди и не подозревали.

Вот и мне удалось найти такое белое пятно на военно-исторической карте нашего района. Им является история “госпиталя” для раненых красноармейцев в рабочем поселке Гродзянка. В тех источниках, где есть о нем информация, он упоминается исключительно как “подпольный”. Но так ли это? Как на самом деле он возник? Можно ли назвать его в полной мере госпиталем? Кто в нем лечился и какова судьба этих людей? И кто, наконец, лечил раненых? Благодаря кропотливой исследовательской работе удалось ответить практически на все эти вопросы. Но обо всём по порядку.

Что мы знаем из мемуаров?

Первые дни Великой Отечественной войны складывались для командования и рядовых бойцов Красной армии неудачно. С тяжелыми боями они вынуждены были отступать на восток. В нашем районе оказались разрозненные части 121-й, 17-й, 37-й стрелковых дивизий, 29-й механизированной дивизии и некоторых других частей. Сосредотачивались они в лесных массивах, в том числе и около Гродзянки. Многие солдаты и командиры были ранены и искали помощи у местного населения. Некоторых из них находили сами жители, приводили или приносили к себе домой и оказывали посильную помощь. Обычно такие действия имели точечный и стихийный характер, но в рабочем поселке Гродзянка всё получилось несколько иначе.

Раненых красноармейцев, найденных в лесах, поместили в отдельном здании. Люди стали называть это место “госпиталем”. Одну из версий его возникновения можно узнать из книги Б. Добродомова “Уходили в поход партизаны”. Автор пишет, что “у Лозовского переезда старшеклассники Гродзянской школы В. Матеюк, З. Глебова и Б. Сергеев наткнулись на истекавшего кровью красноармейца. Оказав раненому помощь, они помогли ему добраться до Гродзянки. В последующие дни ребята подобрали и доставили в поселок еще несколько раненых советских воинов. Так начал действовать втайне от оккупантов настоящий госпиталь, в котором в конце июля лечилось несколько десятков красноармейцев”. О существовании “госпиталя” в Гродзянке можно узнать также из брошюры    В. Куликова “Им здесь не быть” и некоторых других изданий.

Но все сведения о так называемом “госпитале” сильно отличались друг от друга. В одних изданиях говорилось, что он был расположен в общежитии ремесленного училища. В других — в здании школы. В третьих — на чердаке бывшего леспромхозовского гаража. Часть авторов называет лечившихся красноармейцев “пленными”, часть утверждает, что они в “госпитале” “прятались от вражеского ока”. Разнится и информация о дальнейшей судьбе раненых. Одни источники говорят, что “все после излечения были переправлены в лес”. Другие — что “фашисты жестоко расправились с ранеными бойцами “госпиталя”, который находился в здании школы”.

Свидетельство очевидца

Истина открылась, когда мне удалось познакомиться с Еленой Игнатьевной Реут (в девичестве Татур), коренной жительницей Гродзянки, и прочитать письмо бывшего пациента “госпиталя” Павла Семеновича Смирнова.

Елене Игнатьевне исполнилось десять лет, когда началась война. Она одна из тех, кто оказывал помощь раненым бойцам и события лета 1941 года помнит хорошо: “После тяжелых боев в поселке и в окрестных лесах осталось много раненых советских солдат. Оккупанты приказали собрать их и доставить в поселок. Отвели место — гараж леспромхоза. Мужчины из досок сколотили нары, на которых и лежали раненые. А уже дети принесли лапки, мох, сено, чтобы лежать было удобнее. Немецкие передовые части ушли, а полицейские, оставленные в поселке в качестве местной власти, большого внимания на раненых не обращали. Управа, которой командовал бургомистр Мухин, располагалась в бывшем здании сельского совета. Мухин в дела “госпиталя” не вмешивался. Тот единственный полицейский, который “дежурил” у “госпиталя”, относился к своим обязанностям с прохладцей. “Госпиталь” функционировал открыто, и жители, и полицейские, и немцы знали, что он есть в поселке. Может, взрослых и не допускали, а мы, дети, ходили. Носили ягоды, грибы. Знаете, как горели глаза у бедных раненых, когда принесешь им кружку ягод. По головке гладит тебя, благодарит. А ягоды были: черника, земляника, ежевика, малина и буяки. Те, кто был постарше, доставали и носили бойцам бинты и необходимые медикаменты, делали перевязки”.

Взрослые тоже помогали. Договорились, что в порядке очередности каждая семья будет передавать раненым молоко, жир, хлеб, картофель и другие продукты. Дети носили еду. Например, из листьев мяты мама Елены Игнатьевны заваривала чай, а она относила в “госпиталь”. Так и просуществовал “госпиталь” с начала июля до середины августа 1941 г.

О судьбах раненых бойцов

При помощи сотрудников районного историко-краеведческого музея удалось узнать подробную биографию Павла Семеновича Смирнова, одного из пациентов “госпиталя”. В музее хранится подлинник его письма гродзянским школьникам, написанного уже после войны.

Родился Павел Семенович в 1920 г. В 1940 г. призван в Красную армию. Проходил службу в 29-й танковой бригаде, базировавшейся в Бресте.  23 июня 1941 г. был ранен, доставлен в Барановичи в госпиталь, откуда через день отправлен на поезде в Минск. Но в дороге поезд разбомбили, и каждый спасался как мог. Волею судьбы Павел оказался в окрестностях Гродзянки.

Дальше хотелось бы процитировать самого Павла Смирнова: “Когда мы добрались до первого небольшого домика, я идти уже не мог совсем. Помню, взяли меня две гражданки под руки и привели в ваш “госпиталь”, где я находился до августа. Я до сих пор благодарю ваш народ. Я считаю Градзянку второй родиной”.

К большому сожалению, подробностей о пребывании в “госпитале” Павел Семенович не пишет, считая, что гродзянские школьники, которым адресовано письмо, и так всё знают.

И тут судьба его опять делает крутой поворот. Как пишет сам П.С. Смирнов, в одно “прекрасное” утро приехали в Гродзянку немцы и увезли их в лагерь для военнопленных. Через неделю погрузили в вагоны, как скотину, и повезли в Германию. Не доезжая Варшавы, Павел с другом Дмитрием Сергиенко смогли бежать и вернулись в Гродзянку.

Здесь Павла опять схватили немцы и привезли уже в Осиповичи. Обвинили в связи с партизанами и назначили наказание — 25 ударов резиновым шлангом, а потом отправили в концлагерь. В этом лагере он пробыл недолго. Как пишет П.С. Смирнов, его перевели на нефтебазу, где он “взошел к немцам в доверие”. Но зря они ему доверяли! С двумя друзьями Павел опять совершил побег, и на этот раз удачно. Дойдя до деревни Маковье, встретили проживавших в деревне Ляды бывших красноармейцев, с которыми ушли искать партизан. И тут им улыбнулась удача: они встретили группу бойцов из отряда “Короля”. И до конца войны П.С. Смирнов воевал в отряде № 210 им. И.В. Сталина, был ординарцем Н.Ф. Королёва. Награжден орденом Красной Звезды и медалью “Партизану Отечественной войны” 1-й степени.

Судя по содержанию письма П.С. Смирнова, можно сделать вывод, что судьба раненых была различной. Некоторых немцы арестовывали и увозили в другие места. Некоторым бойцам удавалось уйти в партизаны. Иногда им в этом помогали — хоть и не бескорыстно — полицейские или другие прислужники оккупантов.

Пример полицейской коррупции приводит Е.И. Реут: “Помню одного раненого. Имен нам никто не говорил, мы их и не знали. Он лежал в военной форме рядового, но у него были хорошие часы. И вдруг наши хлопцы обнаружили, что этих часов у него на руке уже нет. Хлопцы решили проследить, у кого обнаружатся эти часы. Часы оказались на руке у Нины Мухиной, дочки бургомистра. Хлопцы договорились ей устроить “темную” и отобрать часы. Узнав об этом, я побежала к Марии Ивановне (Бойко, учительнице. — Авт.). Она мне сказала предупредить ребят, чтобы они ничего не предпринимали. За эти часы батька Нины пообещал дать шесть аусвайсов раненым. И вскоре солдата, у которого пропали часы, мы уже не видели”.

Некоторых из постояльцев “госпиталя” местные жители переправляли в другие деревни. Подобный факт приводит Б. Добродомов: “В глухое лесное Маковье были направлены Георгий Герасименко, Михаил Иващенко, Дмитрий Сергиенко, Михаил Бородулин, где они нашли надежное убежище, лечение и заботу”.

Интересно, что в этом эпизоде упоминается Дмитрий Сергиенко, с которым Павел Смирнов бежал из плена (с того поезда, что вез их в Германию) и вернулся в Гродзянку. Впоследствии Сергиенко стал командиром взвода 212-го отдельного отряда    им. С.С. Сумченко и был награжден медалью “За отвагу”.

…Некоторые тайны, связанные с функционированием в Гродзянке “госпиталя”, удалось раскрыть. Однако называть его “госпиталем” в буквальном смысле до- статочно сложно. Это было просто помещение, где лежали раненые советские бойцы, которым оказывало помощь местное население. Штатных медицинских работников, поваров и другого персонала в нем не было. Но поскольку в литературе и воспоминаниях жителей закрепилось слово “госпиталь”, я также использую его в своей статье.

Хочу особенно подчеркнуть огромную роль всего населения Гродзянки, как взрослых, так и детей, в том, что большинство обитателей “госпиталя” не просто выздоровели, но и смогли пополнить ряды народных мстителей в составе партизанских отрядов, действовавших на территории нашего района. Среди них П. Смирнов, Г. Герасименко, М. Иващенко, Д. Сергиенко, М. Бородулин, участие которых в партизанском движении Осиповичского района подтверждается данными инфопортала “Партизаны Беларуси”.

Отзовитесь, кто помнит!

Существование “госпиталя” в рабочем поселке Гродзянка представляет, на мой взгляд, большой интерес не только для осиповичских краеведов, но и для ученых-историков. О существовании подобного учреждения в каком-то другом населенном пункте нашего района (а, возможно, и всей Беларуси) неизвестно, поэтому его можно считать уникальным.

Надеюсь, что еще отзовутся потомки тех, кто спасал красноармейцев в Гродзянке, и мы   узнаем новые подробности о “подпольном госпитале”.

Неонила Цыганок, учитель истории СШ № 2, краевед.