Старший прапорщик запаса Петр ГАТАЛЬСКИЙ родом из Гомеля. После школы окончил Кировское авиационно–техническое училище, получил специальность “техник-механик по вертолетам и двигателям”.

К первому месту службы прибыл в 1979 году — в г. Броды Львовской области. Через пару месяцев несколько экипажей вертолетов огневой поддержки МИ-24 перебазировали в Джар-Курган. Это неподалеку от границы с Афганистаном, в горной местности и прошли переподготовку. Все знали, что со дня на день их ждет отправка туда, поэтому старательно учились всему, что может помочь уничтожить противника и уцелеть самому: командир вертолетного полка на построении не скрывал, что ограниченный контингент несет боевые потери. К слову, за годы войны 465 летчиков не вернулись из-за “речки”. Военные авиаторы выполнили более миллиона боевых вылетов, 30 тысяч награждено боевыми орденами и медалями. И среди них — Петр Павлович, удостоенный медали “За боевые заслуги”.

В Кундузе экипажи без происшествий приземлились 2 февраля 1980 года. Гатальский воевал в отдельной вертолетной эскадрилье, где было две дюжины МИ-24.

— Скажу честно, что большинству из нас убытие на войну представлялось если не увеселительной прогулкой, то уж точно интересным приключением в далекой экзотической стране, — отмечает он. — Многие думали, что ввод войск в Афганистан — это типа помощи таким братским странам, как Венгрия, Польша или Чехословакия, мол, пошумят–пошумят афганцы, да и успокоятся. А если что — “закидаем шапками”. Считал так поначалу и сам, но все оказалось далеко не просто. А когда был сбит и сгорел вместе с экипажем, не дотянув до аэродрома, первый МИ-24 из эскадрильи, то мы все быстро отрезвели. Это был болезненный психологический удар, терять товарищей очень тяжело…

Оказывать помощь другим — это в натуре советских людей. Много читал об интернационалистах, которые воевали против фашистов в Испании, гордился ими. Поэтому и беды простого афганского народа воспринимал как свое несчастье. И поехал туда осознанно: надо помочь — поможем! Видел нищету населения, и сегодня перед глазами стоят голодные дети–оборванцы, женщины, старики. Так что от души делились продуктами питания, даже себе отказывая в них…

За время боевых действий летал на трех вертолетах. Помню и их бортовые номера — 22, 31 и 59. Нас не сбивали, Бог миловал, хотя с пулевыми пробоинами возвращались часто. А вообще эскадрилья за год потеряла вместе с экипажами 9 машин. Почему тогда три “борта”? Просто если один стоит на регламентных работах, то летели на другом.

В основном сопровождали колонны с грузами. Поддерживали огнем подразделения десантников и мотострелков, афганские части. Нередко приходилось отсекать огнем “духов” от окруженных, зажатых ими “шурави”. Для врага, кстати, не было ничего страшнее, как попасть под огонь наших винтокрылых машин. Мы частенько вставали над их позицией в карусель и НУРСами — неуправляемыми реактивными снарядами, которых в основном 128 штук на вертолете, — перепахивали землю, смешивая все в кучу. Зрелище не для слабонервных…

Летали на боевые задания и с 8 противотанковыми реактивными снарядами, управляемыми летчиком-оператором. И оружие, скажу вам, это действенное! Использовали и авиационные бомбы, но тогда поднимались повыше: от взрыва полутонной махины осколки разлетались в радиусе до 900 метров, так что могли и самого зацепить. Бомбили и склады с оружием, укрепрайоны. Приземлялись, чтобы забрать группу бойцов, удачно разгромивших караван моджахедов, которые, вызвав подмогу, пытались уничтожить “неверных”.

Воевала эскадрилья в районах Кундуза, Мазари–Шарифа, Баглана, Файзабада. Много “работали”, уничтожая караваны, которые непрерывным потоком шли из Пакистана — страны, до которой всего меньше двух десятков километров.

Летать было тяжело, сложно: гористая местность, жара, разреженный воздух. Иногда за смену налет составлял 3 часа, а боевых вылетов за день совершали 2-2,5 часа…

Возвратились в Прикарпатский военный округ вертолетчики в конце ноября восемьдесят первого. Затем Гатальский по 5 лет отдал службе в Северной группе войск (Польша) и Забайкальском ВО (гарнизон Магоча), а в 1993 году вертолетную эскадрилью расформировали, отправив офицеров и прапорщиков на вольные хлеба. Он попал в Лапичи, сменив голубые погоны летного состава на артиллерийские — черные. Уволился в запас Петр Павлович в конце девяносто седьмого.