Подполковник запаса Виктор Легенький родился в селе Дмитриевка Ставропольского края. Когда ему было 14 лет, умерла мама, и хотя отцу было тяжело, но Андрей Демьянович так один и растил четверых сыновей.

Тбилисское артиллерийское училище имени  26 Бакинских комиссаров Виктор окончил в 1968 году. Направление получил в Забайкальский военный округ, но служить офицеру предстояло в Монголии: там наших войск не было, однако из-за событий на Даманском в 1967 году в страну вошла 39 общевойсковая армия. Командир противотанкового взвода, присвоение звания старшего лейтенанта, назначение командиром артиллерийской батареи…

В Слуцк он прибыл по замене в семьдесят третьем. Вывел свою артбатарею в отличные, получил очередную звезду на погоны, стал начальником штаба отдельного реактивного дивизиона.

В Осиповичах служил с 1975 по 1984 год командиром дивизиона, вырос до подполковника. Принимал участие в уборке зерновых в Волгоградской и свеклы в Курской областях, награжден бронзовой медалью ВДНХ СССР.

После учебы в Ленинграде на Центральных офицерских артиллерийских курсах в октябре восемьдесят четвертого его ждал категоричный приказ из штаба сухопутных войск: срочно сдать дела, рассчитаться с частью и прибыть в Москву, в Управление кадров.

— Из штаба сухопутных войск направили в 10 Главное управление Генштаба, которое занималось подготовкой, комплектованием и направлением советников, специалистов и переводчиков в страны Африки, Азии и Латинской Америки, которым оказывалась военная помощь, — вспоминает Виктор Андреевич. — Всего таких государств было пятьдесят шесть. Готовили нашу группу, которая убывала в Эфиопию, две недели. Занятия проводили разные специалисты. Изучали страну, политическую и военную обстановку, обычаи, климат и многое иное. Сделали прививки от желтой лихорадки и чумы, переодели в гражданскую одежду и пригласили на последний инструктаж в ЦК КПСС. Там мы сдали свои партийные билеты и услышали напутственные слова: “Никогда не забывайте, что вы — советские офицеры!”

Из Шереметьево-2 группа — 15 офицеров и 20 прослуживших в Союзе год солдат и сержантов — вылетела в Аддис-Абебу. Столица встретила жарой. С неделю сильно болела голова: сказывалась нехватка кислорода, так как и город, и большая часть страны расположены на высоте 2,5 тысячи метров над уровнем моря. Тогда был сезон “больших дождей”: до обеда — солнце, потом — дождь. И так — 3 месяца…

Служить предстояло в 29 механизированной бригаде, входящей в состав 2 Революционной армии, располагавшейся в провинции Эритрея. Она уже более 20 лет вела боевые действия против сепаратистов, которые добивались отделения от Эфиопии. Часть нашей группы вылетела на самолете АН-12 в штаб армии, который располагался в столице Эритреи — городе Асмэра. Два дня знакомились с обстановкой, получали продукты питания — за ними ездили раз в месяц.

Эфиопы выдавали нам паек: галеты вместо хлеба, макароны, растительное масло, сахар, соль, мясные консервы. Сами за деньги на рынке покупали картофель, морковь, лук, фрукты, крупы, чай, у местного населения — алкоголь. Джин крепостью 30 градусов употребляли трижды в неделю по 100 граммов все, включая солдат и сержантов, — чтобы убить инфекцию. Хотя и такая предосторожность от дизентерии не спасала, многие болели гепатитом, малярией. Меня, слава Богу, болезни миновали.

Пищу готовили по очереди на костре, позже обучили поварскому делу сержанта и солдата. Посуду мыли с мылом, перед едой еще раз обязательно обмывали водой с марганцовкой. Воду пили только кипяченую и охлажденную, ее приходилось экономить.

Бригада располагалась на правом фланге армии и контролировала полосу в 20 километров от побережья Красного моря до гор, где стояли в обороне три пехотные дивизии. Поддерживала эту группировку войск артиллерийская бригада в составе трех артдивизионов.

Сепаратисты были зажаты в горах, но периодически наносили чувствительные удары по правительственным войскам. За 2 года моего там пребывания среди советников потерь не было, а вот среди эфиопов — немало. Что тяжело переживали и мы, советские люди.

Бытовые условия? На краю пустыни в окружении невысоких холмов стояла радиостанция Р-142 на базе автомобиля ГАЗ-66. Неподалеку — наше жилище: шалаш в виде прямоугольника, построенный из жердей и обтянутый тонким слоем сухой травы. Днем температура воздуха под 50, с утра до вечера пыльная буря, ночью градусов на 15 меньше. Внутри шалаша — кровати американского производства, над ними натянута противомоскитная сетка. Хотя ночью она от мошкары не спасала — разгоняли дымом. Аналогично выглядели и примитивная столовая, склад для хранения продуктов питания, рядом с которыми на вкопанном в песок столбе находился умывальник.

Почта доставлялась раз в месяц, тогда же привозили и пару мешков газет “Правда”, “Известия”, “Красная звезда”. Информация, понятно, “свежая”, но применение им нашли: если поджечь чуть намокшую бумагу, то дымилось хорошо, помогало бороться с мошкарой…

Радиостанция служила для связи с советником при командире бригады, который ежедневно докладывал оперативную обстановку на нашем участке фронта. К слову, в случае внезапного нападения и невозможности вывода Р-142 из опасной зоны на ней был установлен 3-килограммовый заряд тротила для уничтожения.

Подавляющее большинство эфиопских офицеров владело английским языком, так что проблем при общении не было. Постепенно осваивали и амхарский, на котором говорили солдаты-эфиопы. Через год уже разговаривали с ними без переводчика, хотя те часто и хватались от смеха за животы, так мы его искажали.

Что входило в мои обязанности? Помощь артиллеристам в организации боевых действий и ведении артразведки, обучение их стрельбе прямой наводкой и с закрытых огневых позиций, стрельбе сержантов — командиров минометных батарей, пропаганда советской боевой техники. Во время боев мы находились на командном пункте бригады вместе с эфиопскими командирами — подсказывали, предлагали, иногда настаивали на целесообразности выполнения тех или иных мероприятий.

Первые впечатления о состоянии местной армии не разочаровали. Она была наемной, офицеры, сержанты и солдаты за службу получали денежное вознаграждение, прилично знали технику и вооружение, умели применять его. Но воевали плохо, особенно после неожиданных и стремительных ударов сепаратистов. Тогда в панике бросали технику и оружие и спасались бегством, забывая и о своих командирах, и о наших специалистах и советниках.

В одной из пехотных дивизий группа советников пыталась остановить бегущих, вернуть батальон на оставленные позиции, но все усилия оказались тщетны. В итоге трое советников попали в плен, где пробыли 3 года. И только когда Эритрея стала независимым государством, изгнав в 1991 году со своей территории правительственные войска, пленных передали правительству СССР.

…Из Эфиопии В.А.Легенький убыл в декабре восемьдесят шестого.

Георгий АЛЕЙНИКОВ.