Портрет моего отца стоит на письменном столе, и мы всматриваемся друг в друга уже много лет. Он на снимке в гимнастерке с широким кожаным ремнем, на голове высокий шлем с большой красной звездой. Молодой красивый красноармеец. На обороте фотографии — надпись “Дорогим родным от сына!”.

С колхозного поля на поле боя

Моему отцу, Георгию Захаровичу Слуке, было тридцать три года, когда он ушел на советско-финскую войну (30 ноября 1939 г.-12 марта 1940 г. — ред.). К счастью, он уцелел в страшном кошмаре “зимней войны”, как потом назовут финскую кампанию историки и политики. Через много лет, когда я служил в Ленинградском военном округе, приходилось “штурмовать” на  ученьях те финские укрепления на Карельском перешейке, где воевал отец. Железобетонные доты и надолбы линии Маннергейма были построены так, что боевая техника пройти не могла. Под жестокий огонь попадала и пехота, потому что в секторе обстрела между бетонными заграждениями стояли орудия и пулеметы, а снайперы были замаскированы в скалах и на деревьях в лесных чащобах.

Многие читатели помнят фильм “А зори здесь тихие…”, поставленный по талантливой повести писателя Бориса Васильева. Хотя на киноэкране уже Отечественная война, но впечатление от гибельных условий боев на Карельском перешейке в финскую кампанию более чем полное. Мой отец, чуть я не написал, живой свидетель! Хотя для меня он всё равно и сегодня живой через восемьдесят послевоенных лет.

Я и на фотографию отца смотрю, как на живого члена нашей семьи.

И всё стараюсь отыскать в его чертах и фигуре воина, готового к боям, сражениям, походам, способного идти в атаку и стрелять во врага. И у меня это не получается. В сознании как-то не связывается его крестьянская жизнь в нашей маленькой деревеньке Лабковице и его  участие в решении глобальных проблем, как сейчас говорят, с оружием в руках.

Тогда, на финской войне, моему отцу пришлось с боями пройти печально известную “долину смерти”, которую солдаты впоследствии вспоминали с ужасом, — такое это было гибельное место. Красноармеец Слука нес боевую службу, стремился побеждать противника, случалось, к сожалению, хоронил своих однополчан, друзей и односельчан. Про односельчан — это не оговорка: в самом деле, тогда вместе с моим отцом воевали несколько мужчин из нашей деревни. Еще заметим важное — отец набирался опыта войны. И эта наука ему пригодилась.

Отец на большой войне

Я изучал нашу родословную с 1861 г. Никто и никогда из мужчин нашего рода не участвовал в войне и не служил в армии. Так получилось, хотя военных событий с того времени на территории Беларуси было много.

А когда мой отец и миллионы других хлебопашцев превратились в солдат, они невольно основали новую эпоху военизированного общества, создали непрерывную династию военных.

Трое братьев отца, двое братьев, сестра и отец нашей мамы были солдатами и партизанами Отечественной войны. Целое боевое семейное подразделение защитников Родины. Все мы, трое сыновей нашего папы-солдата, также стали солдатами и офицерами, а теперь мои двое сыновей — также офицеры. Вот так изменилась судьба белорусов в ХХ веке. Дай бог, чтобы это не стало закономерностью нашего существования в ХХI веке. На такие рассуждения нас наводят многочисленные вооруженные конфликты в современном мире и тревожные военные события у наших ближних соседей.

Ушел мой отец на фронт, и ни вестей, ни радостно-печальных, часто трагических, треугольников-писем. Хотя бы одно письмо с той долгой войны, великолепным калиброванным почерком, какой был у моего отца! Он 1905 г. рождения и до революции окончил церковно-приходскую школу, а в советское время учился на курсах бухгалтеров в Осиповичах и очень красиво писал. Но с фронта не было ничего: ни писем, ни фотографии, ни весточки, ни надежды. Мы, трое братьев, были малышами и ничего не осознавали в сложной военной жизни, так что надежда была, наверное, только у мамы.

А отец выполнял святую задачу по освобождению Родины. Он защищал и освобождал нашу землю от захватчиков, освобождал от фашизма Европу. Сегодня власти многих соседних стран забыли об этом. Но мы знаем, что из истории страшную войну невозможно вычеркнуть, как и вторую жизнь не прожить.

Награды за отвагу

Отец не совершил подвигов. Не писали о нем ни сводки Информбюро, ни фронтовые газеты. И всё же воевал геройски. У нас в семье хранятся две благодарности отцу от Верховного Главнокомандующего Красной армии Иосифа Сталина “за отличные боевые действия по овладению городами Восточной Пруссии Ликк, Нойендорф и Билла”, а также “за овладение крепостью и главным городом Восточной Пруссии — Кенигсбергом”.

За участие в Кенигсбергской наступательной операции отец был награжден и медалью “За взятие Кенигсберга”, на обороте которой выбита историческая дата — 10 апреля 1945 года.

Правда, мы долгое время не знали, что 5 мая 1945 г. наш отец был также награжден особо уважаемой и ценимой среди фронтовиков медалью “За отвагу”. Сообщение об этом пришло из военного архива Советской армии из подмосковного Подольска только в декабре 2018 года. В приказе о награждении указано: “Телеграфиста взвода управления 1-го дивизиона, красноармейца Слуку Георгия Захаровича за то, что в боях за гор. Кенигсберг под сильным артиллерийским и минометным огнем противника устранил 8 порывов линии связи, тем самым обеспечил своевременное открытие арт. огня батареям”. Такая запоздалая большая радость за отца и наша семейная гордость.

У моего отца есть еще одна военная награда. В драгоценном для нашей семьи документе — военной справке, выданной красноармейцу Слуке Георгию Захаровичу 25 июля 1945 г. по месту военной службы, — указано, что на основании указа Президиума Верховного Совета СССР от 9 мая 1945 года он имеет право на получение медали “За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.”. А дальше следовала такая запись: “В 887 артиллерийском ордена Александра Невского полку 324 стрелковой Военно-Днепровской Краснознаменной дивизии, где он служил в последнее время, медаль ему не вручена из-за отсутствия знаков”.

Очень жаль, что в штабе полка, где служил отец, не оказалось таких медалей. Возможно, через какое-то время они и появились, но до многих солдат так и не дошли. Да и медаль “За взятие Кенигсберга” прислали из Липенского сельсовета только в 1948 году…

Наших отцов, воинов, героев войны давно уже нет среди живых. Но удивительное дело: их награды всё идут и идут по родным адресам к сыновьям, внукам, правнукам… Вот поэтому наши отцы-воины не исчезли, не погибли и не уйдут никогда из нашей памяти. Под святыми образами во всех белорусских домах и квартирах стоят и будут стоять их молодые портреты…

Война закончилась. В нашу деревню Лабковицу вернулись, к сожалению, не все солдаты-победители. И у меня на столе уже много десятилетий фотография отца с финской войны. В Великую Отечественную ему почему-то сфотографироваться не удалось. Остались справка из воинской части, две благодарности Верховного Главнокомандующего вооруженных сил СССР и медаль “За взятие Кенигсберга”. Медали “За отвагу”, “За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.” не украсили его гимнастерку…

Смотрю я на отца и почему-то вспоминаю часто слова известной и очень печальной песни, в которой говорится о том, что с войны вернулся солдат с Победой, пришел на пепелище своего дома, на могилу погибшей своей жены. Горе его было безмерным. В конце песни есть такие слова: “И пил солдат, слеза катилась, / Слеза несбывшихся надежд. / А на груди его светилась / Медаль за город…”. Пусть простит меня автор великолепных стихов, но я заканчиваю их всегда своими словами: “Медаль за город Кенигсберг!”

Советские солдаты отвоевали больше, чем пол-Европы, освободили много городов, названия семи из которых выбиты на медалях: Будапешт, Белград, Прага, Берлин, Варшава, Кенигсберг, Вена.

Но награда Родины, боевая медаль отца “За взятие Кенигсберга” мне ценнее, роднее, теплее, будто согрета на его груди.

Олег СЛУКА, доктор исторических наук, профессор, лауреат премии Союза журналистов Беларуси.