12 декабря 1979 года политическое руководство СССР приняло решение об оказании интернациональной помощи дружескому афганскому народу, и 25 числа части Ограниченного контингента советских войск перешли реку Пяндж — границу с Демократической Республикой Афганистан. Ввод войск произошел после целой дюжины просьб правительства ДРА, стремительно терявшего контроль над ситуацией в стране и надеявшегося опереться на советские штыки. Но в Союзе понимали, что лидер Народно-демократической партии Афганистана Хафизулла Амин не тот человек, который может прекратить гражданскую войну между приверженцами традиционного ислама и сторонниками марксизма. Поэтому Амина ликвидировала спецгруппа Управления “С” Первого главного управления КГБ СССР (нелегальная разведка), и на место главы государства был поставлен политический эмигрант, пытавшийся захватить власть в Афганистане годом ранее, Бабрак Кармаль.

Морально-деловые качества нового Генерального секретаря ЦК НДПА в СССР оценивали невысоко. Главный военный советник Вооруженных Сил ДРА генерал Александр Майоров в своей книге “Правда об афганской войне” характеризовал Кармаля по-солдатски прямо: “В жизни своей я не любил дураков, лодырей и пьяниц. А тут все эти качества сосредоточились в одном человеке”.

Предполагалось, что такой невыдающийся лидер будет “управляемым”. Иначе говоря, не станет мешать исправлять допущенные его предшественником ошибки в проведении социально-экономических реформ. Планировалось, что советские войска возьмут на себя охрану стратегически важных объектов, чтобы афганская армия смогла сконцентрировать усилия на уничтожении вооруженной оппозиции. Однако ограничиться “ограниченными целями” не получилось. 29 февраля три батальона ВДВ были вынуждены вступить в сражение у кишлака Шигал. Моджахеды уничтожили 37 советских военнослужащих, 1 пропал без вести и 26 получили ранения. Так началась Афганская война…

В канун 40-летия ее начала и 30-летия окончания “районка” продолжает серию публикаций о земляках-интернационалистах, о которых по разным причинам мало сказано в книге “Без линии фронта”, подготовленной районной организацией ОО “Белорусский союз ветеранов войны в Афганистане”.

Старший лейтенант Борис Гончар

Служба в Афганистане — 1988-1989 гг. Командир разведвзвода. Был тяжело контужен. Награжден двумя орденами Красной Звезды, несколькими медалями, именными часами командующего 40 армии.

Выпускник СШ № 2 был перспективным баскетболистом, играл в составе сборной Могилевской области на чемпионате БССР. Однако выбрал путь воина и никогда об этом не жалел.

Ленинградское высшее общевойсковое командное училище окончил в 1986 году и был направлен в Монголию. После сражения за остров Даманский (2 марта-10 сентября 1969 года) Китай считался “очень вероятным противником”, а поэтому на советско-китайской границе и в дружественной МНР располагался мощный воинский контингент — 39 общевойсковая армия.

Летом 1987 года Гончар добровольцем отбыл в Афганистан. В “горячую точку” должен был отправиться его друг, но у него были жена и маленький ребенок. Борис написал рапорт, а командование части не возражало против замены.

“За речкой” Гончар стал командиром разведвзвода. Эти мобильные подразделения ввели в штат мотострелковых и десантных батальонов именно в ходе войны. Отбор разведчиков был особый: рядовые и сержанты — минимум перворазрядники по легкой атлетике или борьбе. Ну а от офицеров требовались еще особый интеллект и высочайшая сила духа.

По понятным причинам о конкретных операциях, в которых участвовал его взвод, известно мало. Действовал он в провинциях Кандагар, Герат, Кабул, Нангархар. Иначе говоря, вдоль западной, южной и восточной границ ДРА. Среди основных задач — перерезание главных транспортных коммуникаций моджахедов. С юга и востока — из Пакистана — через эти районы тянулись линии снабжения вооруженной оппозиции, на запад — в Иран — шел наркотрафик.

Перемещались грузы на лошадях и верблюдах по труднодоступным горным тропам, а сопровождали их хорошо подготовленные боевики. Встреча с таким противником всегда означала бой. Причем жестокий, до полного уничтожения. Не облегчал задачу разведчиков и приказ доставлять в место постоянной дислокации душманский груз. За его сохранность спрашивали строго, однако на войне как на войне. Однажды разведчики захватили целый караван долларов. По ряду причин “клад” довольно долго лежал на базе разведчиков почти без присмотра. Но мешки с американскими деньгами никого не интересовали: в СССР за валюту все равно ничего нельзя было купить.

Авторитету офицера немало способствовал и такой необычный эпизод. Командование готовило документы на присвоение Гончару звания Героя Советского Союза, но тот настоял, чтобы вместо него в наградной список внесли имя погибшего бойца. А Борис получил второй орден Красной Звезды.

Самое опасное задание Гончар выполнил во время вывода советских войск. Его разведвзвод стал одним из подразделений, прикрывающих транспортные колонны от нападений моджахедов. Степень опасности емко сформулировал командир части, передавая боевой приказ: “Сынки, вы остаетесь “за речкой” одни. Выйдете — вечная слава. Не выйдете — вечная память”.

Вышли в конце марта 1989 года. Через месяц после того, как командующий 40 армии генерал-лейтенант Борис Громов на весь мир заявил, что в Афганистане не осталось ни одного советского солдата.

Участники того отчаянного рейда вспоминали, что потери были минимальными во многом благодаря боевому опыту и чутью командира. Гончар умел беречь своих людей, и многие матери “афганцев” до сих пор ему благодарны…

Про свой боевой путь Борис рассказывать не любил. Когда на встрече с выпускниками в родной школе его спросили о полученных орденах, отшутился: “Иду, вижу очередь за наградами. Я взял и стал несколько раз”.

После выхода из Афганистана 24-летний Гончар вернулся в Монголию. Сразу пошел на повышение — стал командиром разведроты.

По воспоминаниям начальника политотдела части, в которую был направлен Гончар (Г.Котликов “Память о мужестве” — “Запаветы Леніна” № 82 от 14.09.1991 г.) “…высокий, с широко открытыми глазами и мальчишеским хохолком на затылке, он как-то не вписывался в общепринятые понятия о боевом разведчике.

Да и представляясь о своем прибытии, не знал, куда деть руки, отвечал однозначно, неохотно. Мне показалось даже, что юноша стесняется своих наград”.

Но как же менялся старший лейтенант во время полевых выходов! Снова цитируем замполита Котликова:

“Я не помню такого случая, чтобы Борис Гончар отдыхал или питался отдельно от своих подчиненных. Команды и распоряжения отдавал неслышно, но его воле подчинялись все. Духовный контакт в подразделении был налажен скоро и основательно”.

Служил разведчик Гончар хорошо, но, увы, недолго. 8 января 1991 года из-за нарушения правил техники безопасности при буксировке неисправной БМП возникла угроза гибели одного из солдат-срочников. Борис случайно оказался поблизости, но действовал молниеносно: вытолкнул растерявшегося парня из-под готовых столкнуться боевых машин. Спас, заменив его жизнь на свою, до конца не изменив принципу: “Спасай солдата, ты более опытный”.

Весь мотострелковый полк нелепая гибель боевого офицера шокировала. Разведчики — взрослые сильные мужики — не скрывали слез, прощаясь со своим командиром. И до самого трапа самолета несли его гроб на руках…

На похороны в Осиповичи собрались многие из тех, кто служил вместе с Борисом. Именно от них родные и узнали о его подвигах. Конечно, сказано было не все: разведчики обязаны молчать о многом…

В память о достойном офицере и настоящем человеке был учрежден Всесоюзный турнир по баскетболу. Он проводился в Осиповичах с 1991 по 1996 год.

Ордена и медали Бориса Гончара в свое время были переданы родными в СШ № 2, и сейчас они хранятся в Могилеве. Думается, есть резон возвратить награды земляка на его малую родину, чтобы пополнить экспозицию районного краеведческого музея или музея воинов-интернационалистов в СШ  № 3.

Дмитрий САВРИЦКИЙ.

Фото из семейного архива.