Первая половина ХХ столетия — эпоха страшная:
три русских революции, две мировые войны,
фашизм, коммунизм, падение империй,
государственный терроризм, гибель миллионов, концлагеря, геноцид…

Вряд ли кто-то из современников согласился бы
отказаться от комфорта и безопасности своего
нынешнего существования и вернуться на сотню лет назад. Но у наших
предков выбора не было — волей или неволей им приходилось
становиться участниками великих исторических событий. И вот здесь стоит
вспомнить, что люди по своей природе имеют различный уровень жизненной
энергетики или пассионарности, если пользоваться научной
терминологией. Чем выше этот заряд, тем больше хочет — и, что важно, может! —
сделать отдельно взятый человек за отведенный ему судьбой промежуток времени.
И, конечно, только в переломные моменты истории у
пассионариев появляется возможность проявить все свои способности.

Иван Кондратьевич Потоцкий — типичный
пассионарий времен великих свершений. Он прожил более 90 лет и успел совершить
столько, что хватило бы на
целых три жизни. Не будем давать оценок его личному вкладу в историю нашей
страны — просто познакомимся с малоизвестными страницами биографии незаурядного
земляка.

Жизнь 1. Разнорабочий революции

Родился Иван Потоцкий в 1878 году в деревне
Матырино Витебской губернии. Северо-западный край (нынешняя Беларусь) переживал
в тот период настоящий экономический бум, связанный с быстрым развитием
железнодорожного транспорта. У людей, еще недавно живших в глубокой глуши,
вдруг открылись совершенно новые горизонты, и многие стремились не упустить
свой шанс. Не был исключением и крестьянский сын Иван Потоцкий. Уже подростком
он нанялся подпаском к местному помещику и договорился, чтобы тот не выдавал
ему деньги на руки, а оплатил обучение в 4-классной школе.

С 1906 по 1910 год Потоцкий служил в армии. Уйдя
в запас, в родную деревню не вернулся — работал строителем в Петербурге и
Кронштадте, какое-то время был железнодорожным кондуктором в Варшаве. В то
время железнодорожные служащие были престижной кастой, и попасть в нее для
вчерашнего крестьянина из глухой провинции было серьезным жизненным успехом.

В 1914 году его снова мобилизовали и отправили
на фронт. Сегодня это кажется диким, но начало боевых действий вызвало у
населения всех воюющих стран прилив ура-патриотической эйфории. Призывные
пункты трещали от наплыва добровольцев, а каждый воинский эшелон провожали
восторженные толпы. Возможно, не избежал общего помешательства и рядовой запаса
Потоцкий, но реальность окопного быта быстро его отрезвила: находясь на фронте
четыре года (с 1914 по 1917), он не получил ни знаков отличия, ни повышения по
службе. Похоже, что в герои Потоцкий совершенно не рвался — в отличие от того
же унтер-офицера Георгия Жукова, будущего Маршала Советского Союза, получившего
в Первую мировую несколько серьезных ранений и два Георгиевских креста. Протест
против бессмысленности и жестокости войны сблизил Потоцкого с большевиками, и в
1917 году Иван Кондратьевич стал членом этой радикальной партии.

После отречения царя Николая II в стране
начался, прямо скажем, хаос: Временное правительство не имело политической воли
навести порядок в тылу и на фронте, а большевики, возглавившие тогдашнюю
непримиримую оппозицию, активно готовились к следующей, уже пролетарской,
революции.

Первым партийным поручением Потоцкому стал сбор
брошенного разбегающимися с фронта частями оружия для создаваемых большевиками
отрядов Красной гвардии. Для участия в этом деле ему, разумеется, пришлось
дезертировать из действующей армии, но в то время подобное нарушение воинской
присяги было массовым явлением. Вместе с Лунинецкими красногвардейцами Потоцкий
успешно выполнил поставленную задачу и направился в Москву, где вошел в состав
60-го сборного отряда Красной гвардии.

Это формирование в основном занималось
снабжением города продуктами питания. Добывались продукты просто: их отнимали —
экспроприировали, как тогда говорилось — у тех, кто имел “излишки”.
Узаконенный грабеж зажиточного сельского населения был основой существования
так называемого “военного коммунизма” — экономической модели, которую
большевики реализовывали в период гражданской войны.

Кроме реквизиций продовольствия,
красногвардейцам (со временем они вошли в состав ВЧК — Всероссийской
чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем) приходилось
решать и другие задачи: участвовать в ликвидации разного рода банд
антисоветских повстанческих отрядов, принимать участие в военных операциях. В
1918-1919 гг. отряду, в котором служил Потоцкий, пришлось в прямом смысле жить
в железнодорожном эшелоне. Он уничтожал антибольшевистских повстанцев под
Симбирском, вместе с Чапаевым воевал с частями Колчаковской армии у Бугульмы,
ликвидировал банды, дрался с поляками в Полесье на юге Беларуси.

В Осиповичи Иван Потоцкий попал осенью 1921
года, когда по приказу Феликса Дзержинского — главы ВЧК и народного комиссара
путей сообщения — создавались оперативные посты управления транспортной
чрезвычайной комиссии. Необходимость принятия экстренных мер для наведения
порядка на транспорте Дзержинский разъяснял очень эмоционально: “На дорогах
у нас в области хищений и бесхозяйственности один сплошной ужас… Хищения из
вагонов, хищения в кассах, хищения на складах, хищения при подрядах, хищения
при заготовках. Надо иметь крепкие нервы и волю, чтобы преодолеть это море
разгула…”

Комиссаром местного ОПУТЧК был назначен некто
Чиков, а Потоцкий получил должность оперуполномоченного. Со своими
обязанностями по организации работы железнодорожного транспорта Иван
Кондратьевич, похоже, справлялся хорошо, и в 1924 году получил повышение —
возглавил транспортное ЧК на железнодорожной станции Бахмач (Украина).

В конце 20-х Потоцкий снова работает на железной
дороге в своей дореволюционной должности — кондуктором. С началом
коллективизации коммунист получает важное партийное поручение: агитировать
крестьян вступать в колхозы. Оратором он был хорошим, так что слушали его с
интересом, но… после выступления агитатора начиналась принудительная запись в
колхозники.

Произвол властей вызывал законное недовольство
крестьян, и хоть этот протест в нашем районе редко приобретал активные формы,
агитатор Потоцкий никогда не возвращался из “обработанной” деревни
той же дорогой, которой ехал туда, и всегда незаметно менял мес-то ночевки,
если поездка была многодневной…

Меры предосторожности были не лишними:
Потоцкого, который вольно или невольно олицетворял двойные стандарты
коллективизации, крестьяне, скажем так, очень не любили. Среди потомков Ивана
Кондратьевича до сих пор сохраняется семейная легенда о том, как его жене на
базаре продавцы устраивали настоящий бойкот и говорили: “Лучше свое добро
уничтожу, но Потоцкому не продам”.

Жизнь 2. Герой-подпольщик

В середине 30-х он вместе с семьей переехал в
Койданово (сейчас Дзержинск), где руководил созданием пищевой артели, а в 1937
году его арестовали. Естественно, по доносу — как врага народа. Какие именно
грехи приписывали старому большевику следователи НКВД неизвестно, но добивались
признания рьяно: на допросах загоняли иголки под ногти, выбили зубы, сломали
ребра…

Следствие длилось полтора года, но Потоцкий ни в
чем так и не признался. На суд он после пыток самостоятельно идти не мог,
конвоиры несли его на руках. Как правило, нераскаявшихся “врагов
народа” без особых проволочек расстреливали, но Иван Кондратьевич был
оправдан. Он воспринял такой поворот событий как торжество справедливости,
хотя, по большому счету, человеку просто повезло: сталинские репрессии и
справедливость — понятия несовместимые. Тому бесспорное доказательство — имена
почти 1.500 наших земляков, безвинно расстрелянных или погибших в советских
концлагерях в 30-е годы ХХ века…

Когда Потоцкий вернулся в Осиповичи, где
оставалась его семья, неизвестно, но в начале войны он точно проживал здесь. В
оккупации остался не случайно: опытный чекист выполнял очередное партийное
поручение. Впрочем, старый коммунист — в 1941 году ему было уже 63 года — особо
жизнью не рисковал: немецкая администрация относилась к репрессированным
гражданам СССР с большим доверием. Предполагалось, что после перенесенных
страданий они к советской власти испытывают только ненависть, но так на самом
деле было не всегда.

Пользуясь преимуществами своей репутации у
оккупантов и хорошо зная местных жителей, бывший чекист смог довольно быстро
наладить связь с осиповичским подпольем, через некоторое время стал одним из
его руководителей.

Официально Потоцкий был кустарем-ремесленником и
зарабатывал на жизнь плетением корзин. Это занятие дало ему повод выхлопотать в
комендатуре постоянный пропуск за пределы города — якобы для заготовки
необходимых материалов. Благодаря полученной свободе передвижения Ивану
Кондратьевичу удалось наладить связь с партизанским отрядом Виктора Ливенцева.

Наиболее важными делами подпольщика Потоцкого
является установление каналов, по которым к партизанам поступала важная
разведывательная информация, документы, из немецкой типографии — необходимые
для печатания листовок и газеты “За Советскую Родину” — шрифты, бумага, краска. Из пересыльного
лагеря ему удалось организовать переправку к партизанам остро необходимых
специалистов, в первую очередь — врачей и командиров РККА. По замурованному в
печи радиоприемнику он принимал сводки Совинформбюро и распро-странял их среди
населения.

Значимость этих достижений символизируют
полученные Иваном Кондратьевичем награды — ордена Красного Знамени,
Отечественной войны I степени, медали “Партизану Отечественной
войны”, “За победу над Германией”.

Вовлек Потоцкий в борьбу с оккупантами и своего
младшего сына Николая, и осиповичского супердиверсанта Федора Крыловича.

На личном счету Николая Потоцкого как минимум три
крупные диверсии: вывод из строя системы механической блокировки станции
Осиповичи, которая на некоторое время полностью парализовала движение поездов,
уничтожение ценного оборудования на вагоноремонтном депо и взрыв парового котла
на лесопильном заводе промкооперации.

Местное подполье включало в себя около 90
человек. Требования конспирации ими соблюдались, однако немцам со временем все
же удалось нащупать кое-какие нити и собрать довольно полные сведения об
участниках сопротивления. В сентябре 1943 года начались аресты, но семья
Потоцких вместе с группой других подпольщиков успела благополучно уйти из
города и присоединилась к партизанам.

Иван Кондратьевич по возрасту воевать с
оккупантами уже не мог, а вот его сын стал отважным партизаном-разведчиком
отряда Ливенцева. Во время одного из разведывательных рейдов 17-летний Николай
пропал без вести. Для Потоцкого-старшего исчезновение сына стало тяжелым
ударом, и всю оставшуюся жизнь он надеялся узнать, что же случилось с
Николаем…

Жизнь 3. Персональный пенсионер союзного
значения

После освобождения района Иван Потоцкий вместе с
семьей поселился в доме на улице Интернациональной — недалеко от современного
магазина “Березина”. По заданию парторганизации района он снова стал
пропагандистом — выступал перед земляками, мобилизовывал их на восстановление
разрушенного хозяйства города и района. Он же руководил строительством
железнодорожной пекарни, а потом некоторое время ее возглавлял. К слову,
работниц нанимал сам и подбирал исключительно тех, чьи мужья погибли на войне.
Весь бракованный хлеб — пока шла наладка оборудования и обучение персонала, его
было очень много — он распределял среди работниц, и в то голодное время это
было большим подспорьем. Позже налаживал работу лесопилки.

В 1947 году Потоцкий попал под поезд и остался
без ног. История для Осипович вполне заурядная: нужно было принимать вагоны с
лесом на лесоторговом складе (сейчас на его месте СП “Белга-Пром”
ООО), и Иван Кондратьевич решил из дому пойти на работу самой короткой дорогой
— по путям…

 Бывшие
партизаны и подпольщики в то время занимали практически все ключевые посты в
органах партийно-хозяйственного управления районом, поэтому о своем попавшем в
беду товарище заботились и без помощи не оставляли. В 1967 году Иван
Кондратьевич получил персональную пенсию союзного значения (такую же получал
бывший Генеральный секретарь ЦК КПСС Н.С.Хрущев). Специально для него была
создана должность переплетчика, и Потоцкий на дому переплетал документы почти
всех городских организаций для архивного хранения. Как правило, после
демонстраций и парадов к нему домой собирались товарищи по подпольной работе и
долго разговаривали о войне, о насущных делах. Иван Кондратьевич в это время
очень сблизился с Федором Крыловичем, относился к нему, как к родному сыну.
Часто выступал он и в воинских частях…

Вообще, Потоцкий — старый большевик, участник
гражданской и Великой Отечественной войн — пользовался большим авторитетом как
у земляков, так и у руководителей района, многих из которых знал лично. Часто к
нему шли за помощью те, кто сталкивался с несправедливостью. К примеру, однажды
обратилась женщина-сторож, которую обвинили в воровстве досок. Потоцкий пошел
на прием к первому секретарю Осиповичского райкома КПБ Александру Сивакову и
настоял на проведении более тщательного расследования. В итоге оказалось, что
доски похитил ушлый заведующий складом, а свою подчиненную “элегантно”
подставил…

К слову, протезы Потоцкий не носил — они были
очень тяжелые и неудобные. Предпочитал передвигаться и заниматься домашними
делами на кожаных подушках, привязанных к культям. Если нужно было выбираться
далеко от дома, то ездил на велоколяске, а позже на специальной автомашине —
инвалидной коляске с мотоциклетным мотором. На моторной “инвалидке”
он в 1968 году даже съездил в родную деревню Матырино, одолев почти 1000 километров.

Умер Иван Кондратьевич Потоцкий 11 мая 1970
года. Последними его словами были: “Я устал жить. Но прожитой жизнью
доволен”.

Похоронен наш выдающийся земляк на городском
кладбище на улице Юбилейной.

Материал
основан на воспоминаниях внучки И.К.Потоцкого Августины Васильевны Гуровой.

Дмитрий САВРИЦКИЙ.