19 июля исполняется 31 год с того дня, когда в
Москве состоялась торжественная церемония открытия XXII
Олимпийских игр, в подготовке и проведении которых было задействовано 200 тысяч
человек. Это были первые в истории Игры на территории Восточной Европы и первые,
проведенные в социалистической стране. Также они ознаменовались политическим
бойкотом со стороны ряда государств, протестующих против ввода советских войск в
Афганистан: из 144 стран, входивших в МОК, на Оимпиаду в Москву приехали представители
81. А всего по телевидению Игры смотрели в 111 странах.

В июне 1977 года в 5-м главном управлении КГБ
СССР был образован 11 отдел, задачей которого являлось
“осуществление оперативно-чекистских мероприятий по срыву подрывных акций противника и
враждебных элементов в период подготовки и проведения летних Олимпийских игр в
Москве”. Были приняты меры по ограничению въезда в город в период Олимпиады — ограничено
число командировок в Москву, отменены все экскурсии сюда из других мест, ограничен въезд в нее на
личных автомобилях, поезда направлялись по объездным маршрутам.

За 101-й километр от столицы выслали лиц с
уголовным прошлым и “антиобщественные элементы”, в список которых попали и
многие диссиденты. В июле 1980 года оперативники МУРа задержали 20 известных московских
“воров в законе” и криминальных “авторитетов”, которые на
автобусах были доставлены в здание МВД
СССР. С ними встретился министр внутренних дел Николай Щелоков, высказавший требование
“избавить столицу от нежелательных эксцессов в период Олимпиады”.

Также превентивно изолировались агрессивные
душевнобольные.Со спортсменами и зарубежными
гостями во время Олимпиады не случилось ни одного инцидента.

Вот что вспоминает о тех днях
сотрудник-переводчик Оперативного штаба Службы безопасности и общественного порядка на
Играх ХХІІ Олимпиады — заместитель председателя совета ветеранов Осиповичского РОВД
подполковник милиции в отставке Георгий Владимирович ГАЕВСКИЙ.

В 1979 году я был капитаном милиции и занимал
должность заместителя начальника Осиповичского РОВД по политико-воспитательной
работе. Летом узнал, что в связи с подготовкой и проведением XXII Олимпийских
игр МВД СССР затребовало сведения о сотрудниках страны, владеющих английским и
французским языками, и где-то в середине декабря из Москвы поступила
“бумага” о командировании меня в столицу. По указанию из УВД
облачился в парадно-выходную форму одежды и поездом Минск-Москва прибыл утром
на Белорусский вокзал.

Как всякого провинциала, город-мегаполис поразил
своим шумом, озабоченными и какими-то мрачными лицами монолитной толпы в метро,
заданным ею темпом движения, грязными, пропахшими хлоркой общественными
туалетами…

Прибыл на ул. Огарева, 6, в центральное здание
МВД СССР, которое находится рядом с Красной площадью, предъявил командировочное
и служебное удостоверения, получил направление в гостиницу “Восток”,
расположенную на ВДНХ. Когда, устроившись, возвратился, в кабинете уже была
молодая женщина. Она поздоровалась по-французски, и далее беседа продолжалась
на этом же языке — как понял, это была проверка на степень его владения.

Потом объявили, что предстоит тестирование.
Когда собралось человек под 80 офицеров, из них около трети женщин, мы получили
тесты примерно с 450 вопросами. Для ответа на них было дано 3 часа…

В начале апреля 1980 года пришло радостное
известие: тестирование прошел, должен выехать в столицу в двухмесячную
командировку.

В сформированных группах английского и
французского языков было по 18 человек. В нашей — 6 женщин, в основном
инспекторы ИДН, а также офицеры милиции и внутренней службы из разных уголков
Союза. До конца курсов все ходили в гражданской одежде, хотя у каждого была в
запасе форменная.

Занятия по языковой подготовке проходили с 9 до
13 часов, после обеда — специальная, физическая и огневая подготовка, лекции,
посещение олимпийских объектов. Главное внимание уделялось совершенствованию
устной, разговорной речи. Занимались по методике, разработанной болгарским
профессором Лозановым.

Как выглядел антураж просторного и уютного помещения?
Окна плотно зашторены. Настенные светильники излучают мягкий свет. Пол покрыт
мягким ворсистым материалом. Удобные кресла расставлены полукругом. Журнальный
столик только перед преподавателем. Записей почти никаких не делали, только
устное усвоение материала. Преподаватель мадам Дюваль — сама
доброжелательность.

Суть данного метода изучения иностранных языков
в том, чтобы к процессу подключалось подсознание, поэтому подробно описывать не
стоит — долго и сложно. Просто отмечу, что несмотря, казалось бы, на мой
7-летний перерыв по окончанию МГПИИЯ, восстановление навыков разговорной речи
шло действительно довольно успешно.

После Дня Победы нас из “Востока”
перевели жить в общежитие Академии МВД СССР, которое располагалось в
Медведково. Оно представляло собой несколько жилых многоквартирных домов, в
которых проживали слушатели из стран и соцлагеря, и Союза. В связи с
подготовкой к Олимпиаде занятия в Академии были закончены досрочно, слушатели
разъехались по домам, а нас расселили по 2-комнатным квартирам со всеми
удобствами. Жили по 4 человека, в подъезде — круглосуточная вахта…

Естественно, в свободное от учебы время
старались посетить музеи, выставки, памятники истории и культуры, ВДНХ,
Ботанический сад и иное.

В нашу профессиональную подготовку входило
ознакомление со спортивными объектами — Дворцами спорта, стадионами и т.д.
Особое внимание уделяли изучению лож для высокопоставленных лиц и прессы,
особенностям входов и запасных выходов зданий. Запомнилось, например, посещение
еще незавершенного строительства Олимпийской деревни. Это была огромная
стройплощадка, на которой стояли 18 шестнадцатиэтажных коробок и ряд зданий
культурно-бытового назначения. До их сдачи в эксплуатацию оставалось полтора
месяца, и тогда, как бывший военный строитель, я просто поразился нереальным,
казалось бы, срокам. Там все напоминало муравейник, круглосуточно копошилось 3
тысячи военных и гражданских строителей, работали десятки единиц строительной
техники… Но все было к чести организаторов выполнено как раз по графику.

В конце мая успешно сдал экзамен, получил
удостоверение переводчика французского языка Оперативного штаба Службы
безопасности и общественного порядка МВД СССР на Играх ХХІІ Олимпиады — и
первый период подготовки закончился: нас отпустили по домам, пообещав вскоре
вызвать вновь.

И этот день настал: где-то за месяц до открытия
Игр вызов пришел.

Уже в поезде заметил разницу между
“вчера” и “сегодня”: при подъезде к Москве, начиная от
Вязьмы, по вагонам проходили усиленные наряды милиции, проводя выборочную
проверку документов…

Столица приятно удивила. В метро не было
привычной толпы, вагоны — полупустые, в магазинах исчезли очереди и т.д. Вроде,
даже как-то дискомфортно стало… А все потому, что накануне провели
“генеральную чистку” столицы, и весь антисоциальный
“несознательный” элемент был “добровольно” переселен за 101 километр. Плюс,
большое значение имела отправка школьников в оздоровительные, выражаясь
современным языком, или пионерские лагеря, а также такая “мелочь”,
как присутствие в главном городе СССР 130 тысяч сотрудников милиции и
внутренних войск из всех областей необъятной страны. В общем, все это вкупе
позволило значительно снизить уровень общественной безопасности.

Кстати, непривычно было видеть и отсутствие
политических лозунгов и плакатов. Только в районе Красной площади на всех и вся
взирал свысока огромный невозмутимый Л.И.Брежнев с известными каждому
советскому человеку с пеленок словами: “Народ и партия едины”…

На этот раз нас разместили в одну из общеобразовательных
школ, и группа “французов” в прежнем составе продолжила учебу. Теперь
не предусматривалось совершенствование языковых знаний, зато почти целый день с
удовольствием занимались спецподготовкой. Лекции, теоретические и практические
занятия проводили большей частью сотрудники 9-го Управления КГБ.

К слову, из осиповичского РОВД в Москву были
командированы и другие сотрудники — милиционеры Б.З.Новицкий, В.А.Лопатко и
В.В.Сорока, старший лейтенант милиции инспектор БХСС С.С.Кашинский. С последним
сумел даже встретиться.

Уже хорошо знал все спортивные объекты, начал
ориентироваться в городе без карты. Город-устроитель Олимпиады-80 предлагал
разнообразную культурную программу — как же было не воспользоваться таким
шансом?! И только здесь удалось посмотреть выступление наших легендарных
“Песняров”, знаменитого уже тогда молодого и без пошлятины Евгения
Петросяна и других “звезд эстрады”, хотя в то время такого
астрального наименования не было.

По мере приближения даты открытия Игр нарастали
внутреннее напряжение и тревога. Все были в неведении, всех мучил один вопрос;
“Чем конкретно будем заниматься?” Наконец поступила команда срочно
сфотографироваться на личные пропуска. Коллега-москвич завел в фотоателье,
которое запомнилось всем наг-лостью фотографа: затребовал с каждого за
срочность по рублю без оформления квитанций, при этом отлично зная, что перед
ним офицеры милиции…

Ускоренный ход события получили после того, как
из группы отобрали 5 человек и повезли экипировать на центральный склад тыла
МВД СССР. Здесь мы примерили летние костюмы голубого цвета. К ним полагались
также белая сорочка с нагрудным карманом, галстук с коричневым узором, модные
коричневые туфли на высоком каблуке и черный брючный ремень — все произведенное
в ГДР.

Тогда наш куратор приоткрыл занавес секретности:
мол, будем работать в гостинице “Москва”. Подогнав и облачившись в
эту так называемую униформу, нас назавтра повезли на Огарева, 6. С удивлением
оказались в приемной заместителя Министра МВД СССР генерал-полковника Олейника:
что за честь, чтобы такое высокопоставленное должностное лицо вдруг изъявило
желание встретиться с нами лично? Зашли в огромнейший кабинет, выстроились в
шеренгу, куратор доложил о прибытии групп. Замминистра в форменной одежде вышел
из-за стола, поздоровался и, останавливаясь напротив каждого, внимательно
слушал наше представление. Когда наступил мой черед, то он тепло отозвался о
Белоруссии. И подчеркнул важность нашей предстоящей службы, отметил, что будем
охранять членов Международного олимпийского комитета, не уточняя, правда, кого
именно.

После аудиенции в гостинице “Москва” в
штабе без-опасности объекта полковник КГБ провел подробный инструктаж об охране
членов МОК, проживающих здесь. Под роспись выдали и пропуск — закатанный в
пленку документ, который можно было носить на шее. Вверху были указаны Ф.И.О.
без должности, ниже — четкие буквы “СБП”, что означало “служба
безопасности и порядка”. Рядом с фотографией 3х4 владельца красовался
цветной символ Московской Олимпиады в виде устремленных вверх беговых дорожек,
завершающихся пятиугольной звездой, а внизу под дорожками разместились
олимпийские кольца. Его наличие давало владельцу право беспрепятственного
прохода на все олимпийские объекты. “Security” и “Служба-1”
— без комментариев. Пропуск был подписан Первым заместителем председателя по
аппарату Оргкомитета “Олимпиада-80” И.Ф.Денисовым и, естественно,
имел защитную сетку и номер.

Назавтра с 8 утра — мое первое дежурство, и
представитель штаба безопасности провел на “пост №1”, как мы его в
дальнейшем называли. Первые 2-3 часа чувствовал себя напряженно, но когда
постояльцы ушли в город, до конца смены из гостей почти никто не проходил,
исключение — обслуживающий персонал. На этаже проживали члены МОК, кроме них и
членов семей пройти более никто не мог, и наша задача состояла в поддержании
установленного порядка или обеспечения безопасности непосредственно в номерах.
Напротив жил исполнительный Директор Моник Берлю, справа, в 402-м номере — Хуан
Антонио Самаранч с супругой.

Кстати, в штаб нужно было являться до и после
дежурства — для письменного доклада об итогах смены. Наш пост находился на 4-м
этаже в небольшом фойе на изломе коридора. Мебель — два мягких кресла и журнальный
столик. Из окна во всей красе был виден Исторический музей и угол Красной
площади.

…Дежурство подходило к концу, когда в коридоре
появилась группа людей. Впереди — две пожилые женщины, у которых пропуска висели
на шее, и четкое изображение буквы “А” не вызывало сомнений в
принадлежности к высшей категории их владельцев. За ними шли двое мужчин, и у
одного пропуск находился под галстуком. Пришлось выйти навстречу, преградить
путь и обратиться к виновнику по-французски: “Предъявите, пожалуйста, Ваш
пропуск”. Мужчина молча поднял галстук. Удостоверившись в действительности
документа, я сказал: “Спасибо, проходите, пожалуйста”. Во время этого
уточнения один из замыкавших процессию мне что-то отчаянно жестикулировал, а
когда поравнялся, то прошептал, что это сам Самаранч. “Ну и что? — ответил
я. — У Ленина тоже требовали пропуск!..”

Наконец наступило долгожданное 19 июля — число,
которое вошло и в летопись олимпийского движения, и в историю нашего огромного
Союза: впервые в соцстране открылись ХХІІ Олимпийские игры! В этот день я был
свободен от службы, и мы с коллегой решили на практике проверить действенность
своих пропусков — “вездеходов”, как между собой называли: другого
ведь подобного шанса не будет!

…Станция метро “Спортивная” работает
только на выход, и мы сразу оказываемся в стенах коридора из военнослужащих
внутренних войск. Они стоят плечом к плечу и направляют поток людей в
единственном направлении — к стадиону в Лужниках. Для надежности эту
“стену” сзади подпирает конная милиция.

Первый контроль преодолели беспрепятственно, но
на втором “стопорнул” сержант милиции, который невозмутимо и
безапелляционно изрек: “Не положено!”. По нашему требованию вызвали
подполковника милиции, но и он поддержал вердикт сержанта. Корректно объяснили
ему вид пропуска, и только тогда, с некоторым колебанием, он все-таки дал
“добро” на наше дальнейшее продвижение. Это подтвердило, что не все
сотрудники, задействованные по охране общественного порядка, имели
представление о видах пропусков, которых было целых 13 видов.

Преодолев, наконец, девятый (!) контроль,
поднялись на трибуну. Естественно, билетов, которые на открытие Игр стоили
20-25 рублей, не было, но когда в 16 часов вход на трибуны закрыли, то в разных
рядах нам места отыскались. И началась просто сказка…

Все волшебство действий и атмосферу, царившую на
стадионе, словами передать невозможно: что показали раньше Пекин или Ванкувер
несравнимо, хотя по тем временам это было лучшее до Олимпиады-80.

Вскоре после открытия Игр в Москве состоялась 83-я сессия МОК, на которой
новым Президентом избрали 60-летнего Хуана
Антонио Самаранча, до этого находившегося в СССР в качестве посла Испании. В
тот же вечер в его номер со свитой проследовал вицепредседатель Совмина СССР,
вицепрезидент МОК, президент НОК Герой соцтруда Виталий Смирнов, а замыкал
шествие официант ресторана, который катил перед собой тележку с огромным тортом
и бутылкой шампанского. У которого и обменял олимпийский значок на значок
участника этой исторической сессии. И вообще, до того, как приступили к несению
службы, нам было рекомендовано иметь при себе несколько различных значков. Сам
тогда приобрел по 50 копеек несколько значков-символов Игр-80 из красной меди —
ну просто червонное золото…

Освоившись и осмелев, решил взять автографы у
гостей, когда те проходили через пост. Они оказались любезными и тактичными
людьми. Бывший Президент МОК лорд Килланин расписался под своей фотографией, я
в знак благодарности протянул ему “золотой” значок, а в ответ получил
значок НОК Ирландии. Х.А.Самаранчу подал его фотографию и канцелярскую ручку за
35 копеек, но он достал черный фломастер и оставил размашистую подпись. Не
отказал и вице-президент МОК японец Киокава. Сын Самаранча, служивший в то
время в армии и прилетевший в Москву, также оказался милым молодым человеком, и
именно он помог выполнить наказ нумизмата-сослуживца привезти какие-нибудь
монеты — предоставил их более десятка. Вот только я так и остался в недоумении,
что это за армия в Испании, когда при прохождении службы можно летать по свету…

Тогда мы уже довольно хорошо изучили гостиницу,
знали все ходы и выходы. Чтобы попасть в нее, необходимо было пройти через
рамку металлоискателя, а чтобы подняться на 4 этаж, пройти три контроля. На
первом этаже в фойе гостей встречал цветной чудо-телевизор фирмы
“Sony” с метровым экраном, здесь же на журнальных столиках можно было
взять всю информацию и о МОК, и вообще об Олимпиаде — журналы, буклеты,
бюллетени, протоколы уже состоявшихся состязаний на английском, французском и
русском языках. Кроме информации пресс-центра предлагалась и периодическая
печать, причем вместе с так называемой “желтой” прессой —
“France soir”, “Le Figaro” и иной, которая в нашей стране
никогда не распространялась.

Мы раньше кроме газеты коммунистов
“L`Humanite” за 15 копеек никогда ничего подобного в руках не держали
— как же было не ознакомиться с тем, что о Союзе пишут идеологические враги?
Публикации под броским названием “Москва закрытый город” (что,
кстати, так и было) или пространное интервью Елены Бонар как она, бедная, на
электричке возит колбасу и другие продукты питания своему ссыльному мужу Андрею
Сахарову в Горький вызывали возмущение. Тогда же впервые увидел карикатуру на
советское руководство. Один из бегунов говорит другому: “Кажется, афганец
совсем плохо начал бег”. На старте стоит наш дорогой Леонид Ильич Брежнев
с опущенным дымящимся пистолетом, а у его ног лежит спортсмен в луже крови…

А в это время на стадионах спортсмены из 81
страны реально боролись за звание чемпиона Игр в 21 виде спорта. Быть
свидетелем выступлений лучших, рождения мировых и олимпийских рекордов — этого
нельзя было пропустить, и график несения службы этому способствовал. После
12-часового дневного дежурства с 8 до 20.00 день в плане посещения стадионов
практически исключался, но после ночного дежурства было 36 часов, которыми
старались распорядиться с максимальной пользой.

Ход соревнований чаще всего смотрели из ложи
прессы, где всегда хватало свободных мест, да к тому же для жаждущих сенсаций
акул пера студенты-волонтеры в ранцевых емкостях разносили и раздавали
бесплатно только появившуюся у нас “Фанту” — божественный, как
казалось, напиток. Не раз посмотрел соревнования по легкой и тяжелой атлетике,
прыжкам в воду с трамплина, хоккею на траве, водному поло, гимнастике, футболу.

Во время проведения Олимпиады все ждали хорошей
погоды, но она создавала проблемы: часто шли дожди, и это сказывалось на
настроении не только спортсменов. Власти делали все возможное, чтобы поднять
имидж страны и показать гостям и всему миру превосходство социалистического
строя. Спорт плавно переходит в политику, а для этого можно пожертвовать и
экологией: чтобы не допустить осадков в столице, на подступах к ней самолеты
просто рассеивали реагенты…

Для гостей, кстати, постарались предусмотреть
все бытовые условия. Была решена даже такая “мелочная”  проблема, как общественные туалеты. Каким
образом? Возле стадионов, Дворцов спорта и в других многолюдных местах на
канализационный люк устанавливался вагончик вроде строительного, к нему
подводилась вода, монтировалась сантехника. Все чисто, просторно, не идет ни в
какое сравнение с нынешним биотуалетом — красивым по названию, но ужасно
вонючим по содержанию…

Питались мы самостоятельно, т.е. где придется,
благо, точек общепита с разнообразным меню было достаточно. Однажды утром,
миновав пост службы безопасности, зашел в кафе, стал в небольшую очередь.
Поставив на поднос пару легких блюд на завтрак, протягиваю деньги кассиру, а
она испуганно шепчет, чтобы я проходил без расчета. Понял, что попал туда, где
питались интуристы, оставил на кассе поднос с едой, извинился и ушел в другое
кафе…

Олимпиада катилась к закату, и уже ничто,
казалось, не могло поколебать ее размеренную, расписанную по часам жизнь, если
бы не Владимир Высоцкий, которого 26 июля “угораздило” умереть. И
здесь он не согласовал с “верхами” свой уход в мир иной, и в этом
остался верен себе!

Власти сделали все возможное, чтобы его похороны
не затмили главного события — Игр-80, всего раз прошла информация о его смерти.
Но день похорон, по рассказам очевидцев, потребовал отвлечения нескольких тысяч
сотрудников милиции, т.к. несмотря на умолчание, любимого артиста, поэта и
певца в последний путь пришли проводить более 40 тысяч человек. Увы, сам
посетить его могилу на Ваганьковском кладбище смог только в 1987 году — когда
находился на курсах переподготовки в Домодедово…

Спустя более 30 лет после Олимпийских игр можно
только по-хорошему позавидовать тогдашнему состоянию уровня безопасности.
Сегодня, проезжая в электричке или метрополитене в Минске, не раз услышишь
предупреждения быть бдительным к оставленным предметам и подозрительным
гражданам. А вот тогда ни нашу, ни другие группы никто специально не нацеливал,
чтобы помимо своих обязанностей обращали в городе внимание на что-то иное. Да,
в центральном штабе безопасности было антитеррористическое подразделение, но
оно действовало бы только в случае свершившегося факта.

Вспоминая прошлое, невольно сравниваешь с
настоящим. Если нас сейчас призывают остерегаться друг друга и смотреть вокруг
себя, то вопрос напрашивается сам: это же каким надо было свершиться
бурям-потрясениям, чтобы в мозгах людей произошли такие
“тектонические” сдвиги?

Но, согласитесь, это вопрос риторический. И он —
не ностальгия по прошлому, не ворчание обывателя, а простая констатация факта
снижения уровня личной безопасности…

И вот — 3 августа, последняя страничка
олимпийской сказки. В тот день мне не повезло, т.к. посмотреть закрытие
Олимпиады никак не вписывалось в график несения службы: в 20.00 должен быть на
посту. Но то, что свершилось что-то грандиозное и необычное, чувствовалось по
возбужденному поведению постояльцев, возвращавшихся поздно вечером в номера:
всех сразил легендарный прощальный полет олимпийского талисмана Мишки…

После отъезда гостей наша служба закончилась, но
когда в штабе отмечал командировочное удостоверение, объявили номер приказа МВД
СССР, согласно которому я награждался Почетной грамотой. Там же вручили и
нагрудный знак “Участнику службы по охране общественного порядка на играх
ХХІІ Олимпиады” без выдачи удостоверения. К слову, не был обделен, как и
все, и материально: за время командировки выплатили денежное содержание в
двойном размере…