Срочная военная служба — одно из наиболее ярких
событий в жизни мужчины, поэтому и память о годах “юности в сапогах” остается
навсегда. А помогают сохранять дорогие сердцу воспоминания бережно хранимые
фотографии. Давайте же накануне корпоративного праздника всех, кто носит или
носил военную форму, и отдадим дань уважения интересной армейской традиции —
созданию “дембельского альбома”.

Эта форма солдатского, а если смотреть глубже,
народного творчества до сих пор остается вне поля зрения фольклористов и
военных историков, и, возможно, данный материал будет первой попыткой ее
исследования. Поэтому к читателям — просьба: судите не строго, а лучше
помогайте в дальнейшем изучении яркого феномена военной субкультуры.

Откуда он пришел?

Первые систематизированные в хронологическом
порядке и достаточно подробные персональные солдатские фотолетописи появились,
очевидно, в 60-е годы прошлого столетия. Такой вывод логически следует из
воздействия на армию трех абсолютно не связанных между собой явлений, характерных
для того периода развития страны: либерализации советского строя, появления
дешевых фотоаппаратов и массового фотолюбительства, а также необычайно высоким
всплеском творческой активности в советском обществе.

С фотолюбительством и массовым творческим
“зудом” вроде как все понятно, но причем здесь хрущевская оттепель и почему в
списке предпосылок она стоит на первом месте? Дело в том, что ранее
военнослужащим категорически запрещалось вести дневники в любой форме и любого
содержания. После ХХ съезда КПСС этот запрет не то чтобы был отменен, но
соблюдался не слишком строго.

Структура солдатских фотодневников сложилась
очень быстро — наверное потому, что идея “созрела”. Но неписанным военным
ритуалом создание “дембельского” альбома стало в конце 70-х-началу 80-х годов.
Именно тогда он превратился в толстый, обтянутый сукном или бархатом, вычурно
украшенный “фолиант”.

Сделано с душой

Браться за оформление фотолетописи своей службы
военнослужащие-срочники начинали примерно за месяц до долгожданной даты — “100
дней до приказа об увольнении в запас”. Именно в послед-ние месяцы службы
солдат становился “дедом” и, пользуясь привилегиями своего статуса, мог тратить
больше времени на личные дела.

Фотоальбом в их перечне занимал, пожалуй, одно
из главных мест. Тот, кто мог рисовать и писать каллиграфическим почерком,
занимался кропотливой оформительской работой самостоятельно, остальные искали
помощников с нужными умениями. Добровольных — среди приятелей-одногодков, не
очень добровольных — среди солдат младших призывов. Обычно в такой своеобразной
“редколлегии” было 2-3 “сотрудника”, работали они после отбоя — по ночам…

Хороший альбом требовал решения нескольких
последовательных задач, причем первая и, по сути, главная — подбор фотографий —
была самой простой.

Во многих частях от призыва к призыву
передавалась подпольная фотолаборатория, оборудованная в каком-нибудь надежном
месте. С фотоматериалами проблем не было: пленки, бумага, необходимая для их
обработки “химия” стоили дешево и продавались практически в любом сельпо.
Правда, интересные сюжеты среди солдатских “фоток” встречаются редко, да и
техническое качество их не на высоте — съемка ведь велась украдкой…

Намного более сложным делом была подготовка
достойного места для хранения. Стандартный фотоальбом разбирался и дорабатывался
весьма трудоемким способом. Обложка обтягивалась тканью, листы окрашивались
аэрографом, оклеивались бархатной бумагой и вырезанными из цветной фольги
декоративными элементами — фигурными уголками, макетами погонов, нашивок,
значков.

Между подготовленными листами вставлялась калька
(тонкая полупрозрачная бумага), на которой часто изображались комиксы на тему
армейских быта и нравов, едкие, но меткие анекдоты, отражающие отношения солдат
к военной службе вообще и нелюбимым начальникам в част-ности. Кальку добывали
через приятелей, которые служили в штабе. Откуда брались остальные материалы —
история умалчивает…

Конечно, каждый альбом оформлялся исходя из
возможностей добыть необходимые ресурсы и способностей конкретного “деда” или
помощников. Но обязательными его элементами были газетная вырезка с приказом
Министра обороны об увольнении в запас и ерническое изложение документа в
старославянском стиле. Цитируем:

 “Указ №
231 Найглавнейшего воеводы всея Руси по войску ратному “О дне дембеля”:

…Уволить из дружин войска ратного на жизнь
мир-скую-запасную всех ратников старейших…

Всем торговцам лавок и харчевень отпускать зелье
горькое без очереди. Всем патрулям и прочей охране пропускать охмелевших
ратников, препятствий не чиня.

Лиц, повинных в нарушении оного указа, карать
нещадно по закону дембельскому, чтобы другим неповадно было…”

Секретные материалы

Когда альбом начинал приобретать более-менее
законченный вид, возникала самая главная проблема: как уберечь его от зоркого
глаза замполита и особиста, которые непреклонно и последовательно боролись с
солдатскими “художествами”.

Замполиту не нравилось, что содержание альбомов
фрондировало с догмами партийно-политической пропаганды (чего стоит
распространенное сравнение призыва на срочную службу с отправкой в концлагерь,
или выразительные комиксы на тему “дедовщины”); особист же был уверен, что в
каждом из них раскрывается хоть одна военная тайна. Поскольку в СССР культ
секретности достигал уровня паранойи (гриф “для служебного
пользования” имели даже издаваемые в США(!) и распространяемые в свободной
продаже по всему миру справочники военной техники “Джейн”), у этой
уверенности были достаточно веские основания.

Впрочем, отобрать и уничтожить вредный альбом
было не так-то просто. “Дембеля” в сохранении запретного имущества проявляли
чудеса изобретательности, да и помогали им в этом не только все солдаты части,
но нередко и строевые офицеры. Которые как раз хорошо понимали, как дорога для воина
запаса запечатленная на страницах “дембельского” альбома память о службе.

Тем не менее, примерно половина создаваемых с
таким трудом произведений оформительского искусства совместными усилиями
представителей “бдительных органов” уничтожалась. На первый взгляд —
несправедливо и обидно. Однако серьезных последствий для самих солдат эти
реквизиции не имели, зато элемент игры в “кошки-мышки” определенно
добавлял созданию армейского альбома ауру “запретного плода” и, если
подумать, только повышал его ценность.

* * *

В белорусской армии запретов на создание
солдатских фотоальбомов нет, хотя определенный контроль за их содержанием
присутствует: несанкционированные съемки секретной техники и сооружений, документов,
некоторых картографических материалов командованием, конечно же, не
приветствуется.

Другое дело, что особого желания у нынешних
солдат заниматься подобного рода творчеством нет. К тому же и предприимчивые
фотографы-бытовики свои услуги в создании фотоальбома предлагают регулярно.

Вот только разница между пусть наивным, но
уникальным произведением искусства, созданным своими руками, и приобретенной по
сходной цене готовой глянцевой штамповкой очень уж велика. Несопоставимы они по
яркости запечатленных эмоций…

Дмитрий САВРИЦКИЙ.