Перевод регулирования потребительских цен в “ручной режим” — шаг неординарный и трудный в реализации. Подтверждение тому — ситуация с Постановлением Совмина № 713. Оно вступило в силу 19 октября, а уже через неделю первую версию сменил откорректированный вариант — постановление Совета Министров Республики Беларусь от 26 октября 2022 г. № 713 (1) “Об изменении постановления Совета Министров Республики Беларусь от 19 октября 2022 г. № 713”.

Скорее всего, потребуются и дальнейшие изменения: как признал заместитель председателя Могилёвского облисполкома Руслан Страхар на встрече с предпринимателями региона, не все вопросы, возникшие у бизнес-сообщества и органов, в чью компетенцию входят ценорегулирующие функции, нашли отражение в доработанном документе. Но направление задано, и всем заинтересованным сторонам нужно работать. Причем скоординированно.

“Ведь нормы законодательства, которые сейчас принимаются, направлены на систематизирование, регулирование вопросов хозяйственной деятельности. И наша главная цель в том, чтобы правила игры были понятны и обеспечивали нормальное функционирование, а потребитель мог получить товар по приемлемой цене”, — отметил Руслан Страхар.

Понятно, что отладка спешно создаваемого правового механизма не обойдется без неудобств и ситуаций, которые кажутся тупиковыми. А может, такими и являются на самом деле: вмешательство в хозяйственную деятельность всегда палка о двух концах. И пользоваться этим инструментом нужно крайне осторожно, с пониманием возможных рисков.

Поучительные примеры диаметрально противоположной результативности “ручного управления” возьмем не из истории бывшего СССР или ныне здравствующей Северной Кореи, где рыночные механизмы преданы анафеме. Попытки решать сложные экономические проблемы административными методами предпринимаются и в странах, от которых этого совсем не ждешь. Например, Великобританией.

Громкий провал — нашумевшая отставка британского премьер-министра Лиз Трасс. Для достижения важнейшей цели — стимулирования производства и торговли в Соединенном Королевстве — ею были предприняты меры, которые поставили девятую экономику мира перед перспективой полного краха.

Забытый успех — спасение британской валюты от угрозы галопирующей инфляции в начале 30-х годов, когда Европу и США сотрясала Великая депрессия. Тогдашний канцлер казначейства с этой угрозой справился, что и стало поводом для его избрания на пост премьер-министра. Вот только в историю ХХ века этот государственный деятель вошел как политик с подмоченной репутацией, поскольку имя его — Невилл Чемберлен…

Назвать нынешнюю макроэкономическую “погоду” безоблачной нельзя; что же касается инфляции белорусского рубля, то, по официальным данным, она за три квартала текущего года уже вплотную приблизилась к 10%. Это важная цифра, и вот почему.

Вообще падение стоимости национальной валюты — естественный процесс для здоровой экономики. Инфляция на уровне до 6% в год оптимальна для производства, торговли, банковской сферы и комфортна для населения.

Диапазон 6-10% считается умеренным, но возрастает риск сваливания в галопирующую инфляцию — 10-100% в год. При таком росте цен возможно только краткосрочное планирование деятельности, так что в народном хозяйстве и обществе нарастают тревожные ожидания. А ведь мысль, овладевшая массами, склонна к материализации…

И если кроме быстрого обесценивания денег активизируется еще какой-то неблагоприятный фактор (например, эскалация войны на границе), практиче-ски невозможно избежать срыва в гиперинфляцию.

У нас в стране галопирующая инфляция была в 2000 и 2011 годах — вряд ли кто-то вспоминает те времена с удовольствием.

Да, от косвенных последствий одного из “эталонных” случаев гиперинфляции белорусам крепко досталось. В Германии в 1923 году цены удваивались каждые 48 часов, а за месяц стоимость немец- кой марки падала на 3 250 000%. Немцы так испугались, что при очередном экономическом кризисе — и угрозе новой ги-перинфляции! — выбрали себе рейхсканцлера, который уверенно пообещал этого кошмара не допустить. Его звали Адольф Гитлер, и для решения внутригерманских проблем он развязал Вторую мировую войну.

Однако вернемся к нашим реалиям и попробуем разобраться, почему в Беларуси инфляция уперлась в опасную планку.

Всего причин для обесценивания денег четыре. И нам они хорошо знакомы:

1. Резкое увеличение спроса, удовлетворить который производители и торговля не успевают. Вспомним стремительный рост цен на древесину и неторопливый их возврат на приемлемый уровень;
2. Сокращение предложения и возникновение дефицита. Есть, хотя и точечно. Например, некоторые автозапчасти приходится заказывать в России и ждать доставки несколько недель;
3. Ослабление национальной валюты. Было в феврале-марте, и тогда доллар стоил почти 4 рубля. Курс быстро вернулся в норму, но ведь осадочек остался;
4. Высокие инфляционные ожидания. А вот такое настроение есть, и, скажем прямо, оно довольно распространенное. В очередной раз вспоминать, почему так происходит, не будем. Тем более что для нашей темы важна исключительно материализация негативных мыслей. Когда потребители и производители ждут, что цены вырастут, они определенным образом меняют свое поведение, чем ситуацию только усугубляют. Крайней в этой обстановке становится торговля, которая ищет способы подстраховаться, сохранить пущенные в оборот средства. Это совершенно естественная реакция, но именно она “доказывает”, что тревоги обоснованны. Круг замыкается…

Разорвать неблагоприятную последовательность желательно на самых ранних этапах ее проявления. Если упустить время, можно потерять гораздо большее, чем скидки-акции-распродажи.

Правда, здесь есть еще один важный аспект. “Внешнее” управление ценами оправдано, пока рыночные механизмы не вернулись в сбалансированный режим работы. Правильно определить точку поворота — серьезный экзамен для исполнительной и законодательной власти. Пожелаем удачи: в таком ответственном деле она лишней не будет!