“Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!”*

Дата начала Великой Отечественной войны является частью национального менталитета — каждый белорус помнит, символом каких ужасов и испытаний стало 22 июня 1941 года.

Но нельзя забывать и о том, что именно в тяжелейшие месяцы войны были сделаны первые шаги к победе над нацизмом.

Могло ли быть иначе?

Историки, получившие в ходе “архивной революции” (массового рассекречивания) доступ к самым различным документам предвоенной и военной эпохи, в целом единодушны: в 1941 году воевать лучше армия СССР не могла. Причин такому положению дел много и разных, но одна бесспорна: вермахт был армией, которая раньше всех в мире начала готовиться к современной войне, а Третий рейх стал единственным государством, которое имело время и ресурсы, чтобы позволить себе такую подготовку в экономическом, научно-техническом, ментальном смыслах. Итогом этих усилий стало создание нового инструмента агрессии — стратегии блицкрига и всего, что нужно для успешного проведения “молниеносных войн”.

В итоге, когда заговорили пушки, польская армия (до середины 1930-х годов — сильнейшая в Восточной Европе) капитулировала через пять недель, французская (вместе с бельгийской и голландской) продержалась полтора месяца. А британские войска, бросив всё тяжелое вооружение, спешно эвакуировались из порта Дюнкерк и с острова Крит.

Военные стратеги СССР будущую войну в целом представляли более реалистично, чем их английские и французские коллеги. Только не нужно забывать, что всего за десять лет до начала войны это была бедная страна с малограмотным населением, слабой промышленностью, неразвитой энергетической и транспортной инфраструктурой, а главное — острейшим дефицитом высококвалифицированных технических и военных специалистов. Масштаб проблем можно понять из знаменитого высказывания советского лидера Иосифа Сталина: “Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут”.

В главном успели. Поэтому вторжение вермахта в СССР уже с первых дней шло не так гладко, как это было в других странах.

О подвигах РККА в немецких документах

Привычные темпы блицкрига советские войска в первые недели вторжения редко могли сдержать, а если это и получалось, то обычно ценой собственной жизни. Поэтому подробные сведения о героизме бойцов и командиров в июне 1941 года нередко сохранялись лишь в документах врага.

Надо признать, немцы объективно фиксировали в своих журналах боевых действий все трудности, которые им доставляло сопротивление РККА.

Так, о героической защите Брестской крепости (22 июня-23 июля 1941 года) стало известно из трофейных документов 54-й пехотной дивизии, разбитой в феврале 1942 года под Ельцом. Фактически из перевода боевых донесений гитлеровцев была подготовлена первая публикация об этом подвиге в советскую прессу — она была приурочена к первой годовщине начала войны.

К слову, упорство гарнизона крепости произвело впечатление даже на Гитлера. В сентябре 1941 года он посетил Брест вместе с главным итальянским фашистом Муссолини.

Про оборону Лиепаи (22-29 июня 1941 года) — потери вермахта были больше, чем в Брестской крепости, — также узнали из трофейных документов. Но только гораздо позже, когда научились бить агрессоров, поэтому знаковым событием военной истории оборона Лиепаи не стала…

Против лома есть прием

В войне побеждает тот, кто совершает меньше ошибок. Для иллюстрации, как работает это правило, вспомним, что немцы напали в самых выгодных для себя условиях, а СССР сокрушающие удары выдержал и закончил войну в Берлине.

Путь к победе был долгий, но начался он с правильных ответов на жизненный вопрос — как остановить блицкриг на тактическом уровне? Вспомним об одном из них — не самом очевидном.

Представим типичный бой первого военного лета. Батальон РККА (700-800 человек) занимает отведенный ему участок обороны (500-800 м). Кроме 538 винтовок (из которых 24 снайперские и 294 самозарядные), 54 пулеметов, 15 минометов, 86 пистолетов-пулеметов и двух противотанковых орудий, — “сорокопятки”. Силища!

На него наступает рота немецких танков (до 22 машин) в сопровождении роты мотопехоты (до 200 панцергренадеров на 10-13 бронетранспортерах, вооруженных пулеметами). Немцы из-за брони не высовываются, и единственное, что им серьезно угрожает, — огонь двух “сорокопяток”. Но выбить их — для танков лишь вопрос времени: задавят массой.

После гибели своей противотанковой артиллерии батальон РККА будет полностью уничтожен за пару часов, ведь оставшимся оружием против бронетехники особо не повоюешь. Тем более что немцы при необходимости быстро доставят на поле боя тяжелую артиллерию или пикировщики Ю-87…

Потери противника в таком бою — пара-тройка требующих ремонта бронеединиц и два-три десятка солдат. Причем большинство раненые — они же из БТРов не выходили.

…Уже в начале июля 1941 года Сталин потребовал от наркомата вооружения СССР в течение месяца создать эффективное, простое и дешевое оружие под разработанный еще в 1938 году 14,5-мм патрон. Вот так и появились бронебойные ружья Дегтярёва, а чуть позже Симонова. Их до конца 1941 года успели выпустить 17 765, а до конца войны — 471 500 штук. Первоначально они массово использовались для обороны Москвы.

Теперь вернемся к описанному выше бою, только стрелковый батальон РККА усилен взводом бронебойщиков (18 ПТР).

Панцергренадерам свои бронетранспортеры нельзя использовать, ПТР выбивает их легко. Пехота вынуждена наступать прячась за танками и несет потери от минометного и ружейно-пулеметного огня. Орудия молчат до выгодного момента и бьют наверняка.

Немцы — вояки умелые, так что и здесь могут победить. Вот только понеся гораздо больший урон в живой силе и технике. И главное, с потерей времени и нарушением общего замысла наступления.

Понятно, ПТР чудо-оружием не были, потери среди бронебойщиков в 1941 и 1942 годах высокие — порядка 50% и 34%. Но жертвовали они собой не напрасно!

Итог одного из боев с грамотным применением противотанковых ружей был описан в газете “Красная звезда” в номере за 24 апреля 1942 года. Из десяти атакующих танков семь подбито и три отступило. 70% уничтоженной боевой техники — это называется разгром…

Война народная

Одно из ключевых решений, которые обеспечили победу СССР в войне, было принято уже в первый ее день — Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 года о всеобщей мобилизации. Призыву подлежали мужчины 1905-1918 годов рождения, а позже призывались военнообязанные 1895-1904 г.р. и примерно 300 000 человек 1890-1894 г.р.

В итоге к исходу 1941 года было мобилизовано около 14 млн человек. Из них только 15% сразу пошли на фронт. Остальные (старшие по возрасту) отправлены на формирование новых соединений или в строительные части.

Уже 11 августа 1941 года начальник немецкого Генштаба Франц Гальдер заметил в своем дневнике: “К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий противника. Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но как бы там ни было, эти дивизии есть”.

План “Барбаросса” такого поворота событий не предусматривал, а это уже было эффективное противостояние блицкригу на стратегическом уровне. Главная задача агрессора — разгромить Советский Союз в ходе одной кратковременной кампании — оказалась невыполнимой. Но как же далек был путь до Берлина!

*Из выступления Вячеслава Молотова по радио 22 июня 1941 года.