27 января  во всем мире вспоминали жертв Холокоста – одного из самых зловещих преступлений нацистов в годы Второй мировой войны. Именно 27 января 1945 г. воины Советской армии освободили узников концентрационного лагеря Освенцим, в котором в годы войны был уничтожен 1,1 млн. человек, из которых около 1 млн. составляли евреи. День освобождения лагеря установлен ООН как Международный день памяти жертв Холокоста.

Евреев, проживавших в Осиповичском районе, тоже не обошла стороной зловещая машина геноцида. В настоящее время известно о 2813 погибших евреях нашего района и города. Но, к счастью, некоторым из тех, кто был предназначен к уничтожению, удалось остаться в живых. И одна из них – Цыля Гильявна Рубинчик из местечка Свислочь, которая в декабре 2023 г. окончила свой земной путь.

 В ее судьбе, как в капле воды, отразился и весть ужас Холокоста, и необыкновенная стойкость в преодолении непреодолимых обстоятельств, и милосердие белорусов, которые, рискуя своей жизнью, спасали евреев от смерти.

Цыля Рубинчик родилась в 1928 г. в местечке Свислочь в большой еврейской семье. У нее было 6 братьев и сестер. Мама Этя была домохозяйкой, папа Гилер – строителем. Накануне войны его направили в г. Скидель Гродненской области, где он работал строителем-архитектором. Оттуда эвакуировался на восток страны и остался жив. А мама с детьми осталась в Свислочи. Погибли все: сестры Сарра (20 лет), Геня (16 лет), Клара (4 года), Фаня (2 года), брат Михаил (18 лет).  В живых остались Цыля и Нина.

О начале войны в местечке узнали 22 июня 1941 г., 26 июня была первая бомбежка, а 29 июня в Свислочь вошли передовые немецкие части. Простояли недолго, никого не тронули и ушли на восток. Но уже в скором времени тыловой администрацией были созданы управа и полиция. Тогда все жители и поняли, что такое «новый порядок».

Вот как рассказывает об этом сама Цыля Гильявна: «Полицаи заняли здание сельского Совета. Председатель Совета Моша-Йоша Липский пришел, как всегда, на работу, а они его выволокли, издевались, били плетьми, а потом застрелили. Уже с 3 июля 1941 г. полицаи стали брать «на работу» еврейских мужчин, но оттуда никто не возвращался. Они их просто сжигали. Сжигали! Убивали и сжигали. За мостом за Березиною. В престольные праздники (русские или еврейские, без разницы) – погромы. Брали мальчиков, стариков и детей. Так было и в июле, и в августе, и в сентябре. Закрываю глаза и вижу, как ведут мужиков и маленьких мальчиков в «древище». «Древище» – это такое место изумительной красоты. Там река, обрыв, деревья… а дальше уже еврейское кладбище. На «древище» все отдыхали, купались. Было бы не обидно, если бы там немцы были. А так, кто Вы думаете? Полицаи! Это было все на моих глазах! Было это в августе 1941 г., вечером. Повели их, там был ров большой, и расстреляли. Ни одного немца с ними не было. На моих глазах убили Зельцер Гиту с ребенком. Ее застрелил полицейский Саша из Виркова, а ребенка взял за ножки и убил ударом о стенку кирпичного дома.

Потом собрали всех женщин-евреек, которые были замужем за русскими и сказали, что поедут они в Осиповичи. Как потом выяснилось, довезли женщин до Липеня, на мосту сбросили в р. Свислочь и расстреляли с моста».

Среди первых погибших был и дедушка Цыли Айзик Литвин 1870 г.р., которого полицейские застрели прямо у него во дворе.

Но самым страшным днем для евреев Свислочи стало 14 октября 1941 г. В этот день всех оставшихся евреев погрузили на машины и вывезли за Березину в овраги у дер. Вирков Кличевского района, где и расстреляли. В этих оврагах навсегда остались лежать мама Цыли с детьми и другие их родственники. По свидетельству очевидца событий М.В. Бондарева, нацисты уничтожили в Свислочи одну тысячу шестнадцать человек еврейской национальности.

Но Цыля смогла спастись. Во время облавы она спряталась у соседей, а потом решила переплыть Свислочь и уйти подальше от страшного места. Полицейские выставили везде посты, выслеживали оставшихся в живых евреев. На один из таких постов девочка и «нарвалась». Ее схватили и притащили в здание сельсовета.

«Ввели меня в сельсовет, а там уже очень много людей. Люди стояли «на головах». Вот это я хорошо помню. Я сразу потеряла сознание. Кто меня на машину кинул, этого я не знаю. Смутно помню, что на машине был выстрел. Помню еще, что я летела. Это они меня кинули в яму, где были уже убитые. Вот и все.

Очнулась я, когда было уже темно, и поняла, что кто-то на мне лежит и какая-то тупая боль в левом предплечье. Это я упала на чьи-то кости, потому что  стреляли в лицо, летели головы с черными длинными волосами. Я выкарабкалась из-под убитых людей, оглянулась – нигде никого. Везде тишина.

Начала выбираться. Но они же нас раздевали, одежду верхнюю снимали. Раздевали там, где убивали. С некоторых прямо на машине стаскивали. Не помню, что на мне было, но помню, что была вся в крови. Бурочки на мне осталися (а холодно, 14 октября было уже холодно). В общем, я оттуда выбралась. Там лужица какая-то была, я в ней обмылась и пошла через железную дорогу».

И вот здесь начинается другая история жизни Цыли Рубинчик. История, связанная уже не с немцами и полицаями, а с настоящими белорусами, советскими людьми. Людьми, которые, несмотря на все ужасы нацистской оккупации, смогли сохранить в себе человечность в нечеловеческих условиях.

Долго скиталась девочка по деревням Осиповичского и Кличевского районов, прячась в сараях, хлевах, а иногда и домах жителей, которые, как могли, подкармливали несчастного ребенка. Цыля всем рассказывала, что она беженка, зовут ее Валя, идет из Минска в Могилев, ищет родных. Но большинство, конечно, понимало, кто она на самом деле, однако делало вид, что верит.

Когда слушаешь рассказ о пережитом во время скитаний, не веришь, что все это мог выдержать 13-летний ребенок. Но сама Цыля Гильявна причину этого видит в своем характере: «Боевая. Если б я такая не была, я бы из ямы не вылезла».

Разное случалось в дороге. И не все люди были добры к ней. Иногда и немцев встречала. Вот что она рассказывает: «Вылезла из ямы и пошла, куда глаза глядят. В одной хате меня переодели. Дали мне свитку на кудельке, юбку синюю, красную кофточку. Голову завязали белой занавеской, на ноги – анучи. Бурочки нельзя было одевать, потому что они в крови были. Провели меня, сказали идти в Старое Село, там Павел, Федор и Василь. Они были пастухами, всегда ночевали у нас. Пришла я в Старое Село (это Кличевский район), но они на порог меня не пустили. Я и пошла.

Сколько-то прошла, и вижу маленький домик. Думаю, дай-ка я зайду в этот домик. Захожу. Там дедушка один. Стала просить его, чтобы он пустил меня погреться. Он пустил меня, сказал залезать на печь, а сам пошел в свиран перебирать картошку. Я отогрелась немного, поднялась и вижу: чье-то пальто лежит. Напялила это пальто на себя (крови на мне уже особенно не видно) и пошла на улицу. Только вышла, слышу, кричат: «Вон жидовка побежала, жидовка побежала!». А тут немцы. Я развернулась, и назад! Быстрая была, физкультурой занималась, вообще была шустрая. Заскочила в хату, и опять на печь. Открывается дверь, немец. Никого не увидел, но деда на улице избил.

Одно время мне помогали Антон Умец и жена его Антонина. Днем уходила в лес, а на ночь приходила к ним. Какой-то сухой сыр они мне давали.

Из лесу выглядала, где у кого баня топится. Я обязательно залезу в баню, вымоюсь, вытряхну вшей на печку, – и все. В деревнях же замков не было, а колик такой и клямка. Вода оставалась, и печка горячая. Волосы были длинные, а одна прядь – белая. Поседела, пока в яме была.

Есть очень хочется, что ты будешь делать? Проберусь в сарай, положу в рот, что свиньи не доели, а снегом закусывала. И так я жила. Спала в сараях, спала в стогах. Как теперь помню: такая луна светит, а на лугу стог сена, и гавкают собаки. Что это волки, откуда мне знать? Я туда влезла, и все. Потому что приезжали часто полицаи, так куда ж мне?»

В один из декабрьских дней 1941 г. Цыля оказалась в большой семье Александры Скрипко, проживавшей в деревне Голубок Кличевского района с тремя детьми (один из которых был инвалид), сестрой Марией Дыболь и родителями. Цыля стала для них родным человеком. Несмотря на все опасности, подстерегавшие семью из-за чужого ребенка, они выходили ее и спасли от неминуемой смерти. Здесь Цыля прожила до освобождения, а 20 июля 1944 г. вернулась к себе домой в Свислочь. Александра очень плакала, когда Цыля уходила. Хотела, чтобы она у них осталась. Дала с собой муки и сказала, что девочка, если захочет, может в любое время прийти к ним навсегда.

 Цыля Гильявна Рубинчик прожила трудную, честную и долгую жизнь. Сразу после войны работала в Елизово в сапожной артели счетоводом-кассиром, потом бухгалтером. Окончила в Свислочи вечернюю школу, вышла замуж за Абрама Финкельштейна. Но счастье ее было недолгим. Муж-фронтовик умер от ран в 1962 г., и Цыля переехала в Минск. Там окончила техникум строительных материалов и работала инженером по организации и нормированию труда на заводе железобетонных изделий до выхода на пенсию в 1989 г.

Почему я написала в начале статьи, что она необыкновенный человек? Не только потому, что Цыля смогла, будучи ребенком, вылезти из «расстрельной» ямы и выжить в нечеловеческих условиях, хотя это само по себе уже является подвигом. Но и потому, что сумела сохранить в себе память о белорусах, спасших ее от верной смерти, а оставшуюся жизнь посвятить сохранению памяти о Холокосте.

В 2007 году Циля Рубинчик представила своих спасителей Александру Скрипко и Марию Дыболь к званию «Праведник народов мира»*.

Она первой составила список евреев местечка Свислочь, погибших от рук нацистов, и передала его в краеведческий музей Свислочской СШ.  Всегда была готова встретиться и выдержать многочасовое интервью ради того, чтобы об ужасах Холокоста узнало как можно больше людей и чтобы подобное никогда не повторилось. Цыля Гильявна была примером необыкновенной жизнестойкости и жизнелюбия. Сломав в 2018 г. шейку бедра, она не только выдержала операцию, но и смогла стать на ноги, опять начать ходить! И это в 90 лет!

И, наконец, она была просто красивой женщиной и не переставала следить за собой даже в очень почтенном возрасте. Приходя к ней домой, я всегда заставала ее в красивой одежде и с макияжем. Она имела увлечение, к которому ее приохотила мама еще до войны. Это – вязание. Чаще всего она вязала детские вещи и дарила их малышам совершенно бескорыстно. Цыля Гильявна очень любила  Беларусь и никогда не хотела жить в другой стране, хотя ее сестра Нина со своими детьми давно эмигрировала в США. Называла себя «белорусская еврейка».

Очень хочется, чтобы об этой необыкновенной женщине узнало как можно больше людей, особенно молодых. Любовь к жизни, своей стране, окружающим людям, доброе сердце и исключительная стойкость духа позволили ей прожить яркую, насыщенную событиями жизнь. Думаю, она может быть примером для той части современной молодежи, кто часто задает себе вопрос: делать жизнь с кого?

Неонила ЦЫГАНОК, учитель истории и обществоведения СШ № 2, исследователь истории Холокоста.

______________________________________________

*Праведники народов мира – это люди, которые в период Холокоста с риском для жизни, своей и своих близких, спасали или способствовали спасению евреев. Число Праведников народов мира достигло 28 тысячи человек.

Решение о присвоении звания «Праведник народов мира» в Израиле было принято в 1963 г. Праведникам народов мира вручается диплом и Памятная медаль, на которой выгравированы слова из Талмуда: «Человек, спасший одну жизнь, спас всё человечество».

На 01.01.2022 г. в Беларуси присвоено звание Праведник 680 людям (по данным мемориального института «Яд Вашем»). За спасение евреев Осиповичского района – четырнадцати: Нине Лысюк, Федору Метлицкому, Лидии Михадюк, Михаилу Михадюку, Николаю Кудреватых, Даниилу Акименкову, Анастасии Акименковой, Александре Звонник, Кириллу Раковичу, Нине Ракович, Марии Дыболь, Александре Скрипко, Алексею Денисову, Стефану Кучинскому.