Жительницу поселка Елизово Веронику Юшкевич в ее стремлении рисовать поддерживали с детства.

Жительницу поселка Елизово Веронику Юшкевич в ее стремлении рисовать поддерживали с детства. Мама девушки Ирина Юшкевич — учитель обслуживающего труда, черчения и МХК, художник, поэтому творческая атмосфера в семье была естественной.
— После девяти классов поступила в художественный колледж, окончив его, устроилась в частную фирму, занимающуюся росписью ваз, — вспоминает Вероника. — Это тоже была своеобразная учеба: другие материалы, техники и приемы. Такое решение близким показалось странным: отсутствие опыта, маленькая зарплата. Но я решила рискнуть и не прогадала. Созданные мной рисунки наносили на вазы, которые отправлялись на реализацию в Россию. Выставлялись мои работы и в художественной галерее Минска. Позже получила профильное высшее образование и продолжила педагогическую династию. Прадед был учителем русского языка и литературы, бабушка преподавала музыку, мама преподает сразу три предмета, а я — педагог-художник, которому есть чем гордиться. Все ребята, которых готовила к продолжению обучения в специализированных учебных заведениях Бобруйска и Могилёва, поступили с хорошими результатами.
Несмотря на наличие образования, опыта, Вероника не считает себя профессионалом.
— Пока сложно сосредоточиться на какой-то одной теме и развиваться в ней, — рассказывает она. — Сейчас интересует всё: животные, цветы, пейзажи. То есть как художник еще формируюсь. Ведь индивидуальный стиль вырабатывается постепенно под воздействием напряженной и вдумчивой работы. Живописец — человек, который постоянно в пути, поиске, совершенствуется, учится. В этом помогает пример кумиров — одного из наиболее известных представителей стиля ар-нуво Альфонса Мухи и пост-импрессиониста Винсента ван Гога.
Главным условием продуктивности творчества Вероника называет тишину.
— Еще никогда не жду вдохновения, — отмечает девушка. — Оно обычно приходит в процессе работы. И важно не потерять этот момент, потому что если такое случается, то неизменно появляется ощущение, что весь мир рухнул. Может, поэтому у художников такое трепетное отношение к своим полотнам?