Память

11 марта 1943 года в Осиповичском районе погиб легендарный партизанский комбриг Алексей Канидьевич Флегонтов. С его смертью связан ряд странных обстоятельств, которые требуют дополнительного изучения.

В истории партизанского движения района (точнее, целого региона Кличевской партизанской зоны, к которой относились Осиповичский и Червенский районы) гибель руководителя такого уровня была событием знаковым.

В лесах Осиповичского края Флегонтовым была организована первая в этих местах партизанская бригада, объединившая 5 партизанских отрядов. Это мощное и хорошо организованное соединение с октября 1942 года активно действовало в соседних районах Минской и Могилевской областей.

Комбрига любили и уважали партизаны, называя “дядя Леша” не только за опыт, былые заслуги, талант руководителя и командира, но и за человеческие качества: скромность, немногословность, чуткость к подчиненным.

О том, где и как был захоронен партизанский командир, как поклялись отомстить на могиле за него боевые товарищи, написано много. Есть даже стихи!

В коллекции рукописных журналов Музея Отечественной войны находится пять изданий 1943 года партизанских отрядов бригады “За Родину” имени А.Флегонтова. Памяти знаменитого командира посвящено стихотворение в журнале “Красное знамя” № 1 (май 1943 года).

Но при всем изобилии информации невозможно определить место и обстоятельства гибели партизанского комбрига. А если изучить источники внимательно, возникают пробелы, появляются загадки…

Загадка 1. Почему гибель командира и бой 11 марта 1943 года не зафиксированы в дневнике партизанской бригады “За Родину”?

Дневник велся регулярно, детальные записи делались несколько раз в неделю, к описанию более или менее значимых боевых операций прилагались схемы боя, нарисованные цветными карандашами… И вдруг — пробел! Вот записи до и после даты гибели командира:

25 февраля 1943 г.: “Диверсионной группой отряда им. Ворошилова уничтожено 3 моста. Два из них по 10 метров на шоссейной дороге Бобруйск-Минск, на участке Осиповичи-Ясень и один в 8 метров длиной возле деревни Лучицы через канаву”;

2 марта 1943 г.: “Подрывная группа из отряда “Красное Знамя” уничтожила 2 моста: один через реку Уса в Богушевичах, другой в Калюге. Эта же группа привела с собой 5 чел. добровольцев с 2 РП и 3 винтовками. В Новой Ниве также уничтожен мост”;

7 марта 1943 г.: “Диверсионная группа отряда “Красное Знамя” под командованием Лебедева в 150 метрах от моста у д. Карпиловка уничтожила авиабомбой одну бронемашину и одну автомашину с грузом”;

7 марта 1943 г.: “На шоссе Червень-Березино под командой т. Самойлик уничтожена 1 бр. машина и одна автомашина с живой силой до 25 человек. Кроме того, колона автомашин обстреляна.

Бригадой за период с 20 февраля по 7 марта 1943 года спущен 1 эшелон с живой силой и автомашинами. Уничтожено 3 бронемашины, 4 автомашины, 85 фрицев, 5 мостов на шоссе”;

12 марта 1943 г.: “10.03.1943 группой подрывников отряда “Пламя” подорван ж.д. эшелон, идущий с фронта с ранеными. Разбито 22 вагона. Задержано движение на 18 часов”;

17 марта 1943 г.: “Группой подрывников из отряда им. Ворошилова (ст. Черепко, партизаны Варивончик, Севрук и Рубанчик) на участке ж.д. Осиповичи-Татарка спущен под откос вражеский эшелон с живой силой и техникой”.

Дневник вел Ф.Ф. Тараненко, который рассказал о гибели Флегонтова в сборнике мемуаров “Рейдовая в походе”. Важное уточнение: Тараненко был составителем данного сборника, инициатором издания, лично записывал (в том числе на магнитофон) воспоминания партизан-флегонтовцев. Подробности гибели своего командира знали многие из опрошенных, так что составитель сборника полагался не только на собственную память. И вот что у него получилось…

“Прошел январь сурового сорок третьего года, за ним миновал февраль, близились предвесенние дни. В начале марта обстановка в районе расположения бригады “За Родину” опять начала усложняться. Воспользовавшись наступившим потеплением, гитлеровцы вновь стали подтягивать силы и на отдельных участках партизанской зоны вводить их в бой.

10 марта Ливенцев через связного сообщил в штаб, что вечером покидает свой лагерь и уходит в другой район. С тем же связным Флегонтов ответил, что тоже снимается с места и будет следовать по маршруту Виктора Ильича.

Мне же он приказал отправить связных в эскадроны Беззубова и Романова, находившиеся вне лагеря, на заставах, чтобы они снялись с места и догоняли бригаду в пути.

Вечером 10 марта бригада в составе отрядов “Красное Знамя”, 44-го и половины отряда “Боевой” под командованием Алексея Канидьевича отправилась в поход и во второй половине ночи недалеко от деревни Игнатовка вышла к реке Свислочь, через которую незадолго до этого переправились партизаны Ливенцева. Видя, что до рассвета перебраться через реку и проходящую за ней железную дорогу не успеть, Флегонтов решил укрыться с бригадой до наступления следующего вечера в лесу, а заодно подождать там подхода эскадронов “Боевого”, за которыми он направил меня в старый лагерь.

О том, что произошло на этой дневке утром 11 марта, мне стало известно от многочисленных участников и очевидцев трагических событий. Алексею Канидьевичу, быть может, единственный раз в жизни изменило чувство осторожности и предусмотрительности: он, против обыкновения, не приказал выставить вокруг лагеря усиленные сторожевые посты и выдвинуть для охраны боевые заслоны.

Этим воспользовался предатель, который привел на стоянку партизан вражеский батальон “Днепр”. Бой разгорелся сразу, яростный и беспощадный. Но слишком велик был численный перевес противника, и партизанам пришлось отходить. В числе последних отходил и комбриг Флегонтов, не прекращавший вести огонь по карателям сначала из автомата, а потом из пистолета. Быть может, ему и посчастливилось бы  остаться в живых, если бы не внезапная пулеметная очередь, сразившая стойкого, мужественного и бесстрашного советского патриота…

Всего в том бою погибло восемнадцать партизан. На следующий день мы с воинскими почестями похоронили их в братской могиле в деревне Маковье Осиповичского района”.

Из воспоминаний Тараненко вытекает следующая загадка…

Загадка 2. Предатель, который содействовал гибели партизан-флегонтовцев и самого комбрига…

Кто он? Откуда? Каким образом ему удалось передать противнику важные данные о передвижении партизан бригады “За Родину”? К сожалению, перечитав мемуары партизан, ничего о предателе конкретно я не нашел. Да и вообще эта тема (предательства, активной и зачастую весьма удачной работы в рядах партизан агентуры противника) остается слабо изученной до сих пор.

В реферате хабаровского школьника просто повезло вычитать имя изменника — Савелий Тигорчин.

“…Вокруг партизанского края постепенно образовалось вражеское кольцо. В марте 1943 г. с помощью предателя Савелия Тигорчина батальону фашистских налетчиков удалось внезапно напасть на временное место стоянки штаба отряда, в то время, когда отряд перебазировался в леса южной части Минской области. В момент предательского нападения в расположении штаба было около 80 бойцов. Бойцы стойко отражали все атаки неприятеля. В одной из контратак Флегонтов был смертельно ранен. Он до последнего дыхания руководил действиями партизан, поддерживал в них веру в то, что товарищи обязательно придут на помощь. Так и случилось. Комиссар бригады прислал подкрепление. Каратели были разбиты. Но комбриг не дожил до этой радостной минуты.

Алексея Канидьевича и 13 других погибших в этом неравном бою партизан похоронили близ сожженной деревни Маковье Осиповичского района”.

Откуда стали известны в 2015 году школьнику эти важные детали боя и гибели партизан в 1943-м (фамилия предателя и численность партизан, принявших бой)?

Думаю, что на одной из встреч с ветеранами-флегонтовцами кто-то из бойцов описал эпизод последнего боя легендарного комбрига без цензуры и прикрас. Но кто это был? И что еще важного он сообщил? Надо писать в Хабаровский край…

Относительно фамилии изменника: она очень редкая, в Осиповичском районе не встречается.

Загадка 3. Почему в официальном документе о потерях запись о гибели легендарного комбрига не соответствует действительности?

Официально гибель комбрига Флегонтова А.К. зафиксирована в документе под грифом “Сов. секретно” — именной список командно-начальствующего и рядового состава партизанских отрядов Белоруссии, погибших в боях… и пропавших без вести. Документ датирован 2 апреля 1943 года.

Строчка № 163 (последняя в списке погибших) содержит данные о гибели только комбрига Флегонтова А.К. Дата гибели — “8.VIII.1942”. И здесь неправильно указано всё: день, месяц, год.

Запись сделана на основании “донесения тт. Балабуткина и Паромчика”. Если верить имеющимся данным, то оба являются авторитетными деятелями партизанского движения Минской области, членами подпольного Минского обкома компартии Белоруссии.

К сожалению, в открытых источниках пока не удалось найти полный текст документа и воспоминаний тт. Балабуткина и Паромчика о гибели командира крупного партизанского соединения. А ведь это событие явно не рядовое!

Загадка № 4 рождается после внимательного прочтения, анализа

и сопоставления эпизода гибели комбрига из мемуаров Виктора Ильича Ливенцева “Партизанский край” с уже рассмотренными источниками

“…Близилась весна, и с переходом следовало поторопиться: могут тронуться реки и начаться распутица.

Я навестил дядю Лешу, как мы продолжали называть Алексея Канидьевича Флегонтова, который также подумывал о переходе. Нам нужно было договориться о времени выступления. Выход мы назначили на 11 марта. Но неожиданно развернувшиеся события сорвали этот план.

9 марта против нас началась небольшая карательная экспедиция, заставившая отряды втянуться в бои. Гитлеровцев мы крепко потрепали, но, в связи с тем, что бой проходил невдалеке от нашего лагеря, я решил выйти к Лозовскому разъезду. Тогда же прибыл и Флегонтов.

Я объявил ему, что, поскольку отряд снялся с места, а вопрос о переходе давно решен, мы становимся на свой маршрут. Флегонтов согласился с этим, но пожаловался, что у него не все люди в сборе.

— Тогда собирай людей и подходи к Зборску, где я буду готовить переправу через Свислочь.

Так и договорились.

Строительство переправы за-ключалось в том, чтобы на льду, отошедшем от берегов из-за оттепели, положить деревянный настил. Разведка ушла за реку в деревню Смык, а отряд, подтягивая к берегу доски, бревна, колья, стал налаживать переправу.

Вечером вблизи Зборска я встретил Флегонтова. Спокойный и уравновешенный, он на этот раз сильно нервничал. Стоял в окружении своих командиров и упрекал их в нерасторопности и медленном сборе отряда. Не понравилось поведение некоторых командиров и мне.

Я знал бригаду дяди Леши как одну из самых боевых и дисциплинированных, где командный состав подобран весьма удачно. Авторитет же Флегонтова был непоколебим, поэтому у них никогда не возникало никаких раздоров. И вдруг нет единого мнения. Нет также уверенности, что люди будут собраны своевременно и пойдут на прорыв через железную дорогу вместе с нами.

Я высказал эту мысль Алексею Канидьевичу.

— Нет! Всё будет в порядке, — успокоил он. — Просто ребята немного засиделись, привыкли к району и обстановке.

— Это еще не беда, — подтвердил я. — Значит, можно переправляться?

— Конечно! Ты начинай переправу, а я приведу в порядок людей и последую за тобой.

Пока мы беседовали, переправу подготовили. К трем часам ночи все мои подразделения и обозы находились на том берегу. Переправилась и часть отряда Флегонтова.

Но вдруг к нам в штаб приехал его комиссар и сообщил, что остальные их люди смогут собраться только к пяти-шести часам утра, поэтому командование думает остаться у Зборска и переправиться завтра. В конце концов мы договорились, что я задержусь у железной дороги и буду вести разведку, а на следу-ющую ночь мои люди встретят Флегонтова. Переход через магистраль откладывался, таким образом, на сутки.

Когда в начале 1942 года мы шли из рудобельских лесов в Кличев- ский район, переход через железную дорогу не составлял больших трудностей. Теперь же она была  укреплена дотами, дзотами, а местами и колючей проволокой. На всем ее протяжении стояли сильные гарнизоны, и брать ее теперь предстояло только с боем. А чтобы пропустить все подразделения и обозы, нужно было удерживать место прорыва минут тридцать-сорок.

Всё это требовало серьезной подготовки и точного расчета, а тут вдруг непредвиденная задержка. Зажатые между железной дорогой и рекой, мы чувствовали себя не очень уютно.

Вечером наши связные вышли в деревню Смык, которая находилась за рекой напротив Зборска. Просидев там до часа ночи, они никого из группы Флегонтова не встретили.

Оказалось, что переправа перенесена на следующую ночь, и Флегонтов решил отойти на дневку к Дубровскому разъезду. Не предвидя никакой опасности, их отряд  ослабил разведку, а на рассвете у одной из лесных дорог сделал привал. Никто не знал, что этой же дорогой двигались в Осиповичи каратели, с которыми мы недавно вели бой. У гитлеровцев, очевидно, разведка сработала лучше, и они, использовав удобный момент, неожиданно напали на отдыхавших партизан. Но ребята не растерялись и ответили дружным огнем. Завязался лесной бой, в котором каратели были разбиты, а остатки их рассеялись по лесу. Разгромив противника, партизаны успокоились. Они решили, что рассеянные по лесу гитлеровцы оставят их в покое и больше не отважатся нападать на колонну. Однако это предположение оказалось ошибочным.

Отряд, не сделав глубокой разведки в других направлениях, по-строился в колонну и двинулся дальше. В наступивших сумерках за партизанами шли значительные силы карателей. Выбрав удобный момент, они набросились на отряд Флегонтова с тыла. Партизаны отогнали противника, но тут же спо- хватились: “А где дядя Леша?” В темноте никто не заметил, куда он девался. Всю ночь велись поиски, и только к утру его нашли на дороге убитым.

Смерть Алексея Канидьевича Флегонтова была большой потерей не только для отрядов Осиповичской зоны. Погиб один из лучших, наиболее опытных и авторитетных партизанских командиров”.

Обобщим белые пятна этой истории. Почему в воспоминаниях В.И. Ливенцева не стыкуются ни время, ни обстоятельства, ни место гибели легендарного комбрига с “героической” версией от Ф.Ф. Тараненко? Что за разногласия и неорганизованность присутствовали в бригаде “дяди Леши”? Каковы истинные причины его гибели? Имело ли место предательство? Где место последнего боя комбрига? Почему после войны партизаны-флегонтовцы, ветераны, краеведы конкретно не указали, не обозначили это место?

* * *

Распространенная версия  утверждает, что А.К. Флегонтов “погиб возле д. Игнатовка”. В воспоминаниях многих партизан упоминается, что легендарный комбриг принял последний бой возле Дубровского разъезда. А Ливенцев вообще пишет: ” …в темноте никто не заметил, куда он (Флегонтов) девался. Всю ночь велись поиски, и только к утру его нашли на дороге убитым”.

Таким образом, обозначить мес-то гибели партизанского командира Флегонтова А.К. нельзя, точку в этой таинственной истории поставить не удается.

Валентин ШПАК,

краевед, администратор проекта “Электронная книга “Память. Осиповичский район”.