Стою у памятника Федору Крыловичу. Мысли бегут,
унося в далекие годы войны. Рассказывают, что здесь рядом, на перроне, на суку
развесистого тополя повесили человека. Он не убил ни одного немца, хотя мог
повторить подвиг Крыловича. Не удалось…

Историю эту знаю давно, а вот фамилию погибшего
осиповчанина вспомнить помог председатель ветеранской организации локомотивного
депо Евгений Леонтьевич Гастило.

…Еще будучи школьником, бегал с друзьями в
паровозное депо посмотреть первый в жизни телевизор. Спорили, оценивая самый
красивый паровоз. А в обед в деповской кузнице не очень веселый с виду
железнодорожник рассказывал смешные байки. Сам почти не смеялся, зато слушатели
просто умирали со смеху. “Дядя, врешь ведь! Не может такого быть!” —
произносил кто-то, на что слышали возмущенное: “Мальчишка!”. И
рассказчик убедительно доказывал, как, к примеру, пчела величиной с гуся лезет
в улей. Это надо было видеть!

…Уже когда работал в депо кочегаром и слушал
его рассказы о фашистах, где все они выглядели раззявами, обжорами, удивлялся,
почему собеседник не скрывает, что работал при немцах в депо. Ведь нашего
соседа-машиниста за это уволили и сослали с семьей в Казахстан! Вот тогда и
узнал про Янковского (это фамилия, которую помогли вспомнить) совсем не смешную
историю.

 У него
было два сына. В военный час один ушел в партизаны, а второго, больного, немцы
заставили работать на вагоне-раздатке в паре с немцем-железнодорожником.

После удачной диверсии, устроенной Федором
Крыловичем, немцы усилили охрану, и партизанам никак не удавалось пронести
магнитную мину. И тут вспомнили о брате Янковском. К сожалению, операция
провалилась: мина была прицеплена не под ту раздатку, немцы загнали ее в
угольный склад, где она и взорвалась, не причинив особого вреда. Диверсанта же
вычислили и казнили прямо на перроне. Там росло два огромных тополя, на одном
из которых и был повешен мститель. Тело много дней не разрешали снимать, чтобы
навести ужас на других жителей. Второй брат также не дожил до победы.

…Прочитал в газете о том, что разрабатывается
символ города Осиповичи, и сразу перед глазами возник тополь. Тот, на котором
принял смерть наш земляк. Израненный осколками, с отрубленной взрывом частью
кроны, но — живой! В сорок четвертом прилетевшие с чужбины аисты свили на его
вершине гнездо, напоминая о том, что жизнь возрождается.

И тут же представил на его месте бронзовый образ
дерева-символа, на листьях которого вычеканены фамилии погибших солдат,
партизан и замученных мирных жителей, а на ветках — названия сожженных
деревень. Корни этого дерева — это наша память. Жива она — будет живо и дерево.

И еще один вариант памятника. В плане — снос
здания медпункта на перроне. А ведь оно еще довольно крепкое, ровесник вокзала
и его история. Предлагаю реконструировать его, сделав пристройку башенки. С
виду здание будет напоминать часовню, что символизирует людскую скорбь и
память. Этот своеобразный памятник напомнит всем проезжающим о событиях
прошедших лет, а некоторых заставит перелистать странички истории, узнать
что-то новое. Можно установить на стенах мемориала памятные доски. А родственники
погибших, приезжая в город, смогут положить у подножия цветы.

Ведь есть во Владивостоке памятник погибшим
кораблям, где меня потрясло множество плит с перечнем фамилий погибших моряков.
На Бородинском поле стоят памятники доблестным защитникам. Должно быть такое
место и в Осиповичах — наши погибшие предки достойны памяти!

Евгений Санкович,

ветеран труда.